Ночи большого города. Натали Гарр

забивал на зал, и теперь моя привычная шестидесятикилограммовая штанга кажется мне целым грузовиком.

      – Как поживает наша кузина? – спрашивает Майк, глотнув из своей бутылки. – История с кольцом по-прежнему покрыта тайной?

      Любопытный засранец.

      – Жаль тебя расстраивать, но да, – «семь».

      – Ты че, реально сделал это от балды?

      – А ты сомневаешься? – «восемь».

      – Не гони, Роб. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Зачем ты подарил ей кольцо?

      – Затем, чтобы ты заткнулся и не лез не в свои дырки, – огрызаюсь я.

      «Девять».

      – Значит, я был прав?

      – Нет, – «десять».

      Поставив штангу на стойку, я прижимаю руку к груди и перевожу дыхание.

      – Брось. Я знаю, ты хочешь на ней жениться. Да и она, видимо, не против. Че ты тянешь?

      Придав себе самый беспристрастный вид, я медленно сажусь и разминаю спину.

      Мой брат иногда бывает слишком назойлив. Но нужно отдать ему должное, он действительно знает меня лучше, чем кто-либо.

      Смысл отпираться?

      – О’кей, твоя взяла, – пристыженно признаю я. – Я хочу на ней жениться. Но мне стремно, Майк.

      – Стремно? – изумляется он. – Почему?

      – Забыл, чем это закончилось в прошлый раз?

      – А при чем тут это?

      – При том, что я невольно провожу параллели. Многое повторяется, и я боюсь, что финал окажется идентичным. Иногда я сам не понимаю, зачем привязал ее к себе. Я должен был держаться от нее подальше, а вместо этого… черт.

      Майк бросает на меня свой самый сочувственный взгляд, и мне хочется провалиться сквозь землю. Терпеть не могу жалость! Пусть лучше меня ненавидят.

      – Ладно, мне пора, – я беру свое полотенце и закидываю на плечо. Майк тоже встает, прихватив с собой витаминную воду, и мы проходим в раздевалку, где я быстро проверяю смартфон на наличие пропущенных звонков.

      – Послушай, Роб, – со вздохом произносит он, – прошло уже несколько лет. Перестань убиваться. Тем более что это был несчастный случай, ты не виноват.

      Чего-чего?

      Вытаращив на него глаза, я не удерживаюсь от ехидства:

      – И это говоришь мне ты? Человек, который с самого начала обвинял меня в преднамеренном убийстве?

      Он виновато пожимает плечами.

      – Я просто злился, что она выбрала тебя.

      Майк заходит в душевую, я провожаю его долгим задумчивым взглядом, потом откладываю трубку на скамейку и тоже иду мыться.

      – Эй, Майк? – встав под каскад теплой бодрящей воды, я выдавливаю гель на ладонь.

      – Что? – откликается он.

      – Ты правда так сильно ее любил?

      – Не знаю, старик. Она мне нравилась… но насчет «любил» я теперь не уверен.

      Теперь?

      – А Кэтрин?

      – Что Кэтрин?

      – Тебе нравится Кэтрин? – спрашиваю я, застыв в ожидании.

      Только не Кэтрин, нет. Она не может ему нравиться. Она моя.

      Майк смеется.

      – Кэтрин