Кроме шуток. Сара Нович

написала она.

      Мое имя Ч-а-р-л-и, – сказала Чарли.

      Но я, как видите, девочка, так что… – добавила она.

      Несколько ребят, умеющих читать по губам, захихикали. Учительница снова исполнила жест представиться, и Чарли растерялась – что она сделала не так? Но потом учительница улыбнулась и написала: Приятно познакомиться, Чарли, – под своей первой строчкой.

      Она указала мелом на надпись “приятно познакомиться” и опять повторила жест. Забавно, подумала Чарли, что один и тот же жест имеет два значения. В школе для слышащих, когда она представлялась, знакомство с ней никто не считал приятным.

      К обеду глаза у Чарли разбегались в разные стороны от бесконечно мелькающих рук. Одно дело понимать разговор взрослых, медленно и старательно объясняющих, что они ели на завтрак, но здесь Чарли попала в совершенно другой мир, и ей больше всего хотелось хоть несколько минут просто отдохнуть, глядя в стену. В Джефферсоне ей тоже не нравился обед – вся эта болтовня доходила до нее абсолютно исковерканной, – пока она не научилась отключать имплант и наслаждаться тишиной. Но возможности закрыть глаза у нее не было – по крайней мере, она подозревала, что не сможет при этом продолжать есть.

      Все хорошо, – сказала она себе вслух в холле, чтобы почувствовать, как ее голос отдается в груди.

      Как и вчера за ужином, она сделала заказ, ткнув в еду пальцем – проблема заключалась не в языке, просто она совершенно не понимала, что это за блюда, – и выбрала пустой стол в углу. Она провела пальцем по надписи МОЛЧАНИЕ – ЗОЛОТО, вырезанной на столешнице, и невольно улыбнулась.

      Потом она сосредоточилась на попытках нарезать лежащий перед ней кусок мяса, густо намазанный соусом и ставший таким жестким от времени, химических добавок и запекания в духовке, что пластиковому ножику он был не под силу. Она сдалась, подняла глаза и увидела какого‐то парня, который листал ее блокнот.

      Эй, – сказала она, но, конечно, ничего не произошло.

      Она протянула руку и захлопнула блокнот. Он удивленно поднял голову, как будто это она вторглась в его личное пространство. Глаза у него были зеленые, как искусственный газон, такие яркие, что можно было бы подумать, что это линзы, но по остальным деталям его внешности создавалось впечатление, что он не из тех, кто станет их носить. Она уставилась на него.

      Он вытащил из‐за уха ручку и написал на салфетке:

      Чарли, да?

      Она кивнула.

      Я искал тебя сегодня утром, – написал он.

      Меня? Я… О-п-о-з- д-а-л-а.

      Опоздала.

      Опоздала, – повторила она.

      Он перевернул салфетку.

      Директриса хочет, чтобы я показал тебе школу.

      Чарли снова кивнула, не зная, что сказать.

      Сегодня не могу. Хочешь экскурсию завтра?

      О-к.

      Экскурсия.

      Экскурсия, – повторила она.

      О-к.

      Он опять перевернул салфетку той стороной, где написал