Дождь в Токио. Ясмин Шакарами

из Германии. Хотя уже начинаю в этом сомневаться. По ощущениям, я уехала оттуда целую вечность назад.

      Молчание. Сложная публика.

      – Навигатор, с помощью которого можно выбраться из этого проклятого вокзала, ещё предстоит изобрести. Двести выходов – и все норовят от тебя спрятаться. Клянусь, за последние двадцать минут у моих гугл-карт случилось выгорание.

      – И всё же ты здесь.

      Не слышу восторга.

      – Ты говоришь по-немецки? – уточняю я на родном языке, понадеявшись, что Ая посчитает это интеллигентным.

      Лёд становится ещё твёрже.

      – Что? – спрашивает она на английском языке, скрестив руки на груди.

      – Я поинтересовалась, говоришь ли ты понемецки. Эм… и задала вопрос на немецком.

      – Я знаю, что это был немецкий. Мой друг на нём говорит.

      – У Аи нет друзей, – злорадно заявляет Харуто, за что получает от сестры нагоняй на японском языке.

      – Я подскажу тебе два-три слова. Поразишь своего друга.

      Ура, губы Аи всё-таки трогает подобие улыбки! Но мой триумф длится недолго. Она быстро возвращается к роли неприступной загадочной шпионки. Токио отражается в её очках, будто недостижимый звёздный город.

      А вот Харуто разглядывает меня с открытым ртом. Достаточно просто посмотреть на него, чтобы заработать кариес – такой он сладкий. Одетый в тёмно-синюю рубашечку, Харуто выглядит как профессор для радужных пони, а стрижка под горшок делает его особенно пухлощёким и забавным.

      Харуто замечает, что я смотрю на него с не меньшим интересом, и спрашивает на впечатляюще хорошем английском языке:

      – Хочешь познакомиться с моими друзьями?

      – У Хару нет друзей, – весело фыркает его сестрица.

      Малыш пихает её в бок. Снова спор на японском языке, однако стоит Ае приобнять Харуто за плечо, как воцаряется мир.

      – Я с удовольствием познакомлюсь с твоими друзьями, – торжественно объявляю я. – И с твоим приятелем, Ая.

      Та молчит. Я словно на краю чёрной дыры – неприязнь Аи настолько ощутима, что меня затягивает в её глубину.

      Только я собираюсь извиниться (хотя и не понимаю, за что), как тут прибегают принимающие родители с полными пакетами. Через секунду я сжимаю розовый карманный вентилятор в одной руке и розовый зонтик в другой. Но это не всё: ока-сан заботливо надевает на меня розовую шляпу и розовые солнцезащитные очки (даже стёкла розовые). Затем настаёт черёд отосана: он с гордостью демонстрирует бутылку воды, холодный чай, крем от загара (фактор защиты 50), веер – кто бы мог подумать – розового цвета и батарейки для карманного вентилятора.

      Чувство благодарности смешивается с полной растерянностью.

      – Б-большое спасибо. Это было совсем необязательно.

      Ото-сан открывает бутылку воды, и я послушно пью.

      – Большое, большое спасибо.

      Ока-сан включает карманный вентилятор и открывает зонтик.

      – Правда, спасибо тысячу раз.

      Харуто прыскает мне в лицо солнцезащитным кремом, и все весело хихикают. Я тоже громко смеюсь: несмотря на этот набор для выживания в Сахаре, голова