Привет, Фрида!. Ольга Александровна Ковалевская

одной! Примириться с этим топором в голове.

      – Милая, я должен ненадолго отлучиться, справишься здесь без меня? – Тео поцеловал руку Ри, лежащую поверх одеяла. – Но если хочешь, я останусь.

      – Нет! – выкрикнула Ри – не смогла сдержаться. – Уходи!

      Эти слова были первыми, которые она адресовала мужу после его признания – три дня Ри не могла с ним говорить, он стал для неё чужим – двадцать лет совместной жизни растворились в небытии, словно их и не было. Возвращаться домой нельзя. Тем более, что особняк, в который они переехали два месяца назад по настоянию Тео, так и не стал её домом.

      Всё исчезло – нет мужа, нет дома, нет будущего. А что осталось? Осталась только она и её год.

      Ри попросила медсестру передать Тео записку, когда он вернётся, затем вынула из своего телефона сим-карту, бросила её в урну и вызвала такси.

      Отъезжая всё дальше от клиники, она представляла, как Тео вбежит в палату, а её там не будет, он начнёт кричать, обвинять персонал в некомпетентности и халатности. В ответ на это, юрист клиники с профессиональной строгостью и спокойствием ответит:

      – Мадам Айрин приняла решение и подписала все соответствующие документы. Мы не могли держать её здесь против воли.

      Тео сядет у опустевшей кровати и положит голову на подушку, пытаясь поймать едва уловимый запах её волос.

      – Она просила передать вам это, – медсестра протянет ему листок бумаги.

      Он с трудом приподнимет голову, вытрет ладонью глаза и развернёт записку.

      – Господи, как же ты коряво пишешь, милая, – обязательно прошепчет Тео и тут же замолчит, её голос зазвучит в его голове:

      «Когда-то ты подарил мне крылья. Но именно ты мне их и сломал».

      2000 год. Май.

      – Простите, могу ли я задать вам вопрос? – совсем рядом послышался приятный мужской голос, но Айрин даже не повернулась в его сторону, продолжая методично затягиваться сигаретой и шумно выпускать вонючий дым в душный предливневый воздух.

      Она сидела в центральном парке у фонтана уже минут сорок, то и дело поглядывая на часы, стрелки которых недвусмысленно намекали – он не придёт.

      – Девушка, прошу прощения, но я всё же осмелюсь, – голос прозвучал почти у самого её уха, Айрин дёрнулась, закашлялась – сигаретный дым вышел белёсыми струйками сразу из двух ноздрей, её щёки вспыхнули.

      – Господи, не надо так пугать! – вскочив со скамейки, воскликнула она, и тут же встретилась взглядом с высоким, лучезарно улыбающимся брюнетом. – Ничего смешного, между прочим…

      – А я и не смеюсь, просто дым из ноздрей придал вам крайне угрожающий вид, – незнакомец попытался сделать серьёзное лицо. – У меня к вам предложение.

      – Я на улице не знакомлюсь, ясно? И вообще, у меня и без ваших предложений проблем выше крыши, – Айрин затушила окурок о кованую ножку скамейки и выбросила его в урну. – Тошно от вас!

      – Лично от меня? – решил переуточнить незнакомец, отступив на шаг. – Или от людей в целом?

      – От