Ломаный сентаво. Побег через Атлантику. Петр Заспа

рассчитанная на паникёров и трусов.

      – На! – ткнул ему под нос приказ Зимон. – Ещё один неверующий нашёлся. Смотри, кем подписан. А это код подтверждения.

      Вытянув шею, обер-лейтенант Гоц Бауэр уставился на жёлтый лист, так и не решившись взять его в руки.

      – Ничего не понимаю, – произнёс он наконец неуверенно.

      – И понимать нечего. Наши штабисты, во главе с обожаемым папой Карлом, дружно помочились и на нас, и на тех, кто уже давно кормит рыб на дне в наших стальных гробах! Я это чувствую собственной физиономией – так и хочется пойти утереться. Тебе, Бауэр, я советую сделать то же.

      – Но… – прошептал первый помощник, – как же так?

      – А вот так! Всплывать, строиться и размахивать синим флагом! Где, сапог им в зубы, я возьму этот чёртов синий флаг?!

      Несмело отодвинув первого помощника, из-за его плеча выглянул вернувшийся из машинного отделения обер-лейтенант Отто Ланге. Главный инженер через переборку слышал ругательства командира и сейчас отдал бы многое, лишь бы держаться подальше и не попадать под горячую руку. Но обстоятельства требовали.

      – Командир, – начал он несмело, – в электромеханическом отсеке небольшое происшествие, но я уже всё уладил.

      – Что ещё? – испепелил его взглядом Зимон.

      – Драка. Парни неплохо помяли друг другу бока, но сейчас уже порядок.

      – Кто зачинщик?

      – Адэхи.

      – Индеец? Причина драки?

      – Приказ. Адэхи первым ударил торпедиста Шлоссера за то, что тот сильно радовался предстоящему плену и тому, что, как он сказал, у него получится ещё немного пожить. Ещё Шлоссер спросил, выдают ли в лагере зубные щётки, или лучше взять свою? Это оказалось последней каплей. Ну а потом как обычно – разделились на две группы, так сказать, по идейным соображениям. На тех, кто радовался окончанию войны, и тех, кто ещё не навоевался.

      – Твоё мнение, Отто, я знаю. А как поделились в отсеках?

      – Да практически поровну. Боцман рвётся в бой, как верблюд на водопой, а Блюмке заявил, что готов вплавь добираться к берегу хоть сейчас, только дайте разрешение.

      – Понятно, – задумчиво склонил голову Зимон. – Прости, Тадао, мне очень жаль, – взглянул он виновато на японца. – Бауэр, всех по местам – будем всплывать. И поищи какую-нибудь синюю тряпку. Флаг Кригсмарине снять не дам, но что-нибудь повесь на трос антенны, чтобы видели издалека.

      – Что повесить? – не понял первый помощник.

      – Да хоть свои подштанники. Мне всё равно.

      – А как быть с дракой? – напомнил инженер.

      – Забудь. Сейчас я бы сам с удовольствием дал волю кулакам. Да только те рожи далеко.

      Захрипев продуваемыми цистернами, U-396 медленно всплывала, обнажая серые бока в свете туманного утра. Редкая для Северного моря тихая гладь воды – словно всплыли в деревенском пруду – забурлила потревоженными водорослями, масляными пятнами и разбегающимися в стороны пузырями.

      «Паршивый день для последнего плавания, – подумал