Ломаный сентаво. Побег через Атлантику. Петр Заспа

для себя решение, и другим до него дела нет.

      – Вижу, что доволен, – ухмыльнулся Зимон.

      Тогда Мацуда сдался – на его лице появилась улыбка, и он приложил руку к сердцу.

      – Хильмар-сан, это была прекрасная речь – речь самурая. Подводная лодка не тонет, когда она в воде, она тонет, когда вода в ней. Важно, что у тебя внутри: протухшее болото или свежий ветер. Я хочу попросить прощенья, что позволил себе усомниться в вас.

      – Принято, – кивнул Зимон и обратился к не покидавшему пост инженеру. – Отто, я даже не представляю, как буду без тебя, но поменяй ты сейчас своё решение, я всё равно тебя не оставлю. О замене подумал?

      – Адэхи, – не раздумывая, ответил Ланге.

      – Я тоже о нём вспомнил. Надеюсь, останется.

      – Это уж точно. В Германии у него никого нет, а родина далеко.

      Через переполненный центральный пост, стараясь проскользнуть в корму, не привлекая внимания, протиснулся второй помощник, лейтенант Фукс. Зимон его заметил и положил ему руку на плечо:

      – Йенс, ты хорошо подумал? А как же сожжённый дотла дом в Бремене?

      – Простите, командир, – отстранился лейтенант, отведя глаза.

      – А ты? – теперь Зимон обратился к третьему вахтенному, штурману, унтер-офицеру Рольфу Хартманну.

      – Я с вами, – не вдаваясь в подробности, ответил штурман.

      – Так иди в торпедный.

      – Там скоро будет тесно, я лучше подожду здесь.

      Но вот кто удивил Зимона своим выбором, так это самый юный член экипажа, почти подросток, выделяющийся из всех огненно-рыжей шевелюрой и безумной россыпью веснушек, из-за которых невозможно было рассмотреть черты лица, – матрос Шпрингер. Этот, в отличие от Йенса, пытался скромно проскочить из кормы в нос.

      – Ты? – задержал его Зимон. – Кто бы мог подумать. Помню, как ты рыдал над барахтающимися в воде исландцами.

      – Герр командир, – потупился Шпрингер. – Разрешите остаться с вами. Я не мечтаю утопить кого-то ещё, но очень боюсь возвращаться в Германию. Я не знаю, что нас там ждёт. И потом, лодка для меня уже стала как дом.

      – Для меня тоже, – подтолкнул его в спину Зимон. – Давай, смелее, сынок!

      Два ряда матросских спин медленно перетекали из носа в корму, из кормовых отсеков в носовые, и когда они наконец иссякли, Зимон встал. Сначала он пошёл в корму. Приподнявшись на комингсе электромеханического отсека, он посчитал собравшихся по головам.

      – Двадцать два, – произнёс он вслух.

      На этот раз его речь была более чем короткой.

      – Больше я вам не командир! Теперь, до высадки на берег, вами командует главный инженер обер-лейтенант Ланге, а дальше каждый сам по себе. С наступлением ночи высадитесь на побережье недалеко от датского Фредериксхавена – в крупном городе легче затеряться, и Господь вам в помощь. А сейчас готовьтесь.

      Не оглядываясь, Зимон вышел, но не сдержался, чтобы не грохнуть напоследок стальной дверью.

      Несмотря