Немецкие народные сказки. Братья Гримм

И так на него грозно она посмотрела, что стало ему страшно. – Мигом ступай к морю, хочу я стать Богом!

      – Ох, жена, жена, – молвил ей муж и упал перед ней на колени, – этого камбала-рыба уж никак сделать не может. Царем и папой она еще могла тебя сделать; прошу, образумься и останься ты папой!

      Тут пришла она в ярость, и взъерошились волосы у нее на голове, она толкнула его ногой да как крикнет:

      – Не смей мне перечить, я терпеть этого больше не стану! Что, пойдешь подобру-поздорову?

      Тут поднялся он и мигом кинулся к морю и бежал прямо как угорелый.

      Бушевала на море буря, и кругом все так шумело и ревело, что он еле мог на ногах удержаться. Падали дома, дрожали деревья, и рушились в море камни со скал, и было все небо как сажа черное. Гром грохотал, сверкали молнии, ходили по морю высокие черные волны, такой вышины, как колокольни; и горы и все было покрыто белым венцом из пены.

      Крикнул рыбак во все горло, но не мог он и собственных слов расслышать:

      Человечек Тимпе-Те,

      Рыба-камбала в воде,

      Ильзебилль, моя жена,

      Против воли шлет меня.

      – Ну, чего еще она захотела? – спросила камбала-рыба.

      – Ох, – сказал ей рыбак, – хочет стать она Богом!

      – Так ступай домой, сидит она снова на пороге своей избушки.

      Так и сидят они там и доныне.

      20. Храбрый портняжка

      Однажды, летним утром, сидел портняжка у окна на своем столе для шитья; ему было весело, и он шил изо всех сил. А проходила по улице крестьянка, выкрикивая: «Хорошее варенье продаю! Хорошее варенье продаю!» Портняжке это слышать было приятно, он вытянул свою хилую шею в окошко и крикнул:

      – Эй, голубушка, заходи-ка наверх, тут свой товар и продашь!

      Женщина поднялась со своей тяжелой корзиной к портному на третий этаж и стала развязывать перед ним все свои банки. Он все их оглядел, осмотрел, каждую поднял, пригляделся, понюхал и, наконец, сказал:

      – Варенье, кажется, хорошее. Что ж, отвесь мне, голубушка, четыре лота, а то, пожалуй, и все четверть фунта возьму.

      Женщина, понадеявшись сбыть немало своего товара, продала портному столько, сколько он просил, и ушла, ворча от досады.

      – Ну, да благословит Господь Бог это варенье, – воскликнул портной, – и пошлет мне бодрости и силы! – С этими словами он достал из шкафчика хлеб, откроил себе краюху и намазал ее вареньем.

      – Оно будет, пожалуй, недурно, – сказал он, – но сперва я закончу куртку, а потом уж как следует и поем.

      Он положил кусок хлеба около себя и продолжал шить дальше, но на радостях стал шить крупными стежками. А запах сладкого варенья между тем разнесся всюду по комнате, и множество мух, сидевших на стене, почуяли это и целым роем слетелись на хлеб.

      – Эй, вы, кто вас сюда звал? – сказал портной и стал прогонять незваных гостей.

      Но мухи немецкого языка не понимали, они его не слушались, и их налетело еще больше. Тут у портняжки,