Столб. Василий Иванович Лягоскин

курчавую голову.

      А роли между тем были уже прописаны. И позолоченную корону изготавливали под определенную голову. Правда голова эта была немного неправильной формы, как впрочем и все остальные части тела запланированной победительницы. Зато ее папа отвалил кругленькую сумму в инвалюте на этот самый конкурс.

      Решение, как всегда, приняли в самый последний момент. Теперь у Коврова было две «Мисс» – белая и черная. Они так и стояли вместе на подиуме, разделенные внушительной фигурой выбранного сегодня же «Мистера Ковров – 95»

      Серега Березкин – качок и бабник – был доволен. Не зря он уже пятый год трудится, качает мышцы. Без всякой химии, только натуральный ковровский продукт. Костяк предки подарили крепкий, спасибо им. А остальное все сам. Зато и стоит теперь, гордо поглядывая в зал, чуть ли не обнимая двух главных ковровских красавиц. По правде сказать, красавицей была одна, черненькая, которая то и дело поправляла ладошкой на голове какую-то железяку – срочно подысканную корону.

      А потом все закружилось, завертелось; белая «Мисс» укатила в папином «Мерседесе» отмечать это событие, зрители побрели домой, а негритянка осталась одна на обшарпанных ступенях дворца культуры. Теперь корону, похожую на колесо от детского велосипеда без спиц, она держала в руках. И никому до нее не было дела.

      Кроме Сереги Березкина. Он нерешительно подошел и спросил, чуть ли не в первый раз в жизни смутившись:

      – Ты сейчас куда?

      Чернокожая молча улыбнулась.

      – По-русски понимаешь?

      – Плехо, – ответила негритянка.

      – А зовут тебя как?

      – Моника, – коротко представилась незнакомка.

      На самом деле это было одно из ее имен. Всего их насчитывалось девятнадцать. У Сереги имя было одно, но он не спешил его сообщать. Подумал сначала, стоит ли связываться с девкой, у которой такое имя. Вон Билл Клинтон связался на свою голову. Наконец он решился, протянул руку и сказал. улыбнувшись:

      – А я Серега Березкин. Очень приятно.

      Узкая черная ладошка утонула в его широченной лапе, два взгляда встретились и время для них вдруг замерло.

      – Ты… это, – разжал наконец ладонь Серега, – щас куда?

      – Никуда, – счастливо улыбнулась Моника.

      – А поехали со мной к бабке в деревню, – неожиданно для себя предложил Березкин.

      – Пойехали к бабке в дерьевню, – согласилась новая подружка.

      Потрепанный «Восход» бодро затрещал по родным ковровским выбоинам, выбрался на загородный простор, победно загудел и меньше чем за час домчал седоков до деревни Мисайлово. Деревушка была небольшой, домов на десять, а жителей – и того меньше. С цивилизацией ее связывала лишь почти заросшая травой дорога да столбы с уныло свисавшими электрическими проводами. На рев мотоциклетного движка выглянули почти все бабки. Дедов в Мисайлово не было, так же, как и жителей допенсионного возраста.

      – Вон,