Язык сумерек. Евгений Олегович Гущин

я частенько выходил на балкон, зажигал свечу и смотрел на эти огни вдалеке.

      Но сейчас этого делать не стоило. Прямо мимо окна пролетел полицейский дрон, своими камерами ощупывая внутренности квартир. Я быстро задернул шторы, выглядывая наружу сквозь узенький просвет.

      Что же все-таки случилось там, в Петропавловской? Почему город гудит, как встревоженный улей?

      Паранойя и тревожность постепенно разгорались внутри. Мне казалось, что вот-вот рядом с гетто приземлится полицейский аэромобиль. В коридоре раздастся грохот тяжелых бронированных сапог, как многоточие, завершающееся восклицательным знаком – громким стуком в мою дверь.

      Но утекали минута за минутой, а ничего не происходило. Простояв так сгорбленным у занавески до первых рассветных лучей, я встряхнулся и лег на кровать. Может, хоть сегодня получится заснуть?..

      Глава вторая

      ДОМ ДРУЖБЫ

      Бессонница не отступала. Я провалился в пограничное состояние между сном и бодрствованием, не в силах сдвинуться ни в одну, ни в другую сторону. На потолке сменялись бредовые сцены.

      Внезапно правая рука поднялась сама собой и помахала мне перед глазами. Я с трудом повернул голову и сфокусировал взгляд: к руке была привязана веревка. Я попытался развязать ее, но тут и левая рука перестала слушаться, тоже оказавшись на привязи. Проведя взглядом по веревкам, я увидел, что они уходят в черную пустоту посреди потолка. Вдруг веревки натянулись, и темнота потащила меня к себе…

      Не знаю, куда меня завел бы этот кошмар, если бы вдруг не раздался настойчивый стук в дверь. Я мигом проснулся и буквально скатился с кровати, в один прыжок оказавшись у входа в квартиру.

      Они пришли за мной. Этот день настал. Хоть я и прокручивал в голове этот сценарий тысячи раз, но теперь мигом покрылся липким потом, руки затряслись, а мысли отказывались искать пути побега. Я оказался парализован ужасом.

      Из-за двери донесся громкий командный голос:

      –Директорат Безопасности, немедленно открывайте!

      «ДеБилы». Так я мысленно называл Директорат Безопасности, сокращенно ДБ. Это не полиция, не дружина. Это группа людей, почти религиозно преданных Другу и считающих его благословением всего человечества. И всех, кто с этим не согласен, они стирают в пыль. Своих же. Людей.

      Конечно же, пропаганда никогда об этом не расскажет. Для доверчивых масс показывают благостный процесс перевоспитания провинившихся, якобы перемещенных в другие города и страны. Но я-то знал: еще никто из тех, кого забрали, не вернулся. А счастливым картинкам я не верил: Друг может генерировать миллионы сверхреалистичных фото и видео в секунду.

      Иногда информация о неподобающих случаях просачивалась в массы. Кто-то умирал от избиений еще до того, как его затаскивали в патрульный аэромобиль. Кто-то сбегал из застенка со следами пыток и успевал засветиться, прежде чем исчезнуть навсегда. Здесь Друг действовал умно: обвинял в произошедшем сотрудников ДБ и показательно наказывал