Одиночка. Тори Озолс

без сил, но сейчас снова чувствовала подъем. Инстинкт подсказывал, что это последний раз. Рассвет близился, а с ним уменьшалось влияние луны.

      Возникало ощущение, что я находилась под кайфом, но скорее всего это течка так влияла на меня. Она отключала любые другие потребности организма, притупляла лишние вспышки боли и дискомфорта. Она подпитывала нереальной энергией, давая способность выдержать животное спаривание.

      Я задвигала рукой вдоль налитого кровью стержня. Да, я безрассудная, потому что не вырывалась из его захвата, а сама провоцировала очередной раунд. Оборотень зарылся лицом в мои волосы. Тяжело задышал в шею, разгоняя кровь до ста градусов. Рука ускорилась. Мне сносило крышу от ощущения его пульсации, а когда на головке выступила капелька предсемени, я не сдержалась и яростно растерла ее.

      Для моего зверя это стало спусковым крючком. Он с легкостью приподнял меня и вошел в подрагивающее лоно. Я взвыла. Сил двигаться больше не было, хотя каждая клеточка тела молила об этом. Все-таки оборотень уже выжал меня до предела, но, думаю, ему и не нужна моя активность. Он остервенело подмахивал подо мной бедрами, врываясь в пропитанную его же семенем глубину.

      В этот раз оргазм накрыл меня нереально быстро. Я задрожала от его интенсивных спазмов, которые током пробивали тело. Сознание начало уплывать в чудесную нирвану, где царили сплошные потоки удовольствия. Из тумана меня выдернуло резкое движение. Неожиданно он перевернул нас, снова вдавливая мое лицо в проклятую шкуру, а затем после пары сокрушительных ударов начал раздуваться во мне в фирменном замке оборотней.

      Вырываюсь из неги, пронзительно закричав, в очередной раз травмируя сорванный голос. Чувствую, как он прикусывает метку с неким самодовольством. Расслабляюсь в его объятиях, ведь теплые всплески внутри закончатся нескоро.

      Чертова выносливость альфы-самца!

      Он полностью израсходовал мое тело. Выжал все соки. Во мне не осталось ни одной живой клеточки. Каждая наполнена им до краев. Закрываю глаза. Невольно похныкиваю сквозь темноту, которая все глубже утягивает меня. И уже почти не чувствую, как язык ласково вылизывает метку.

      Глава 7

      Просыпаться было сложно. Тело ломило так, что, казалось, меня переехал пикап. Каждая косточка ныла. Бедра болели с двух сторон, и сквозь марево сна я определила, что у меня там огромные синяки. Что со мной произошло, черт возьми?

      Сознание как будто блокировало эту информацию, выдавая по крохам, дозированно какие-то обрывки. Сначала всплыли картинки моих мучений в пещере, затем то, как я нашла логово одиночки…

      Одиночка!

      Глаза распахнулись, и я приняла сидящее положение. Слишком резко, потому что голова закружилась, а в глазах помутнело, поэтому пришлось прикрыть веки, чтобы попробовать сфокусироваться на чем-то.

      Первое, что я поняла, – я лежала все на той же медвежьей шкуре, которая теперь была порядком потрепана. Клочья меха валялись вокруг меня. Мое тело прикрывал клетчатый плед. Он скатился вниз, когда я села.

      Оглядела