Берсерк. Ольга Григорьева

я повернула в лес. Я хорошо знала окрестные места – о некоторых рассказывал старик, а некоторые промяла своими ногами. В полдне пути от Мологи разливалась другая река Мета. Старик говорил, что если идти по ней два дня, то на третий выберешься прямо к Новому Городу, а если продолжать путь и нигде не сворачивать, то через день очутишься возле большого озера Серегерь. Там начинались густые древние леса, которые издавна славились хорошими ловищами, поэтому там частенько можно было встретить пришлых охотников. Раньше мне и в голову не приходило отправиться к Серегерю, но нынче захотелось повидать что-то новое. Прикинув, что на день своих запасов мне хватит, я поправила пояс и устремилась вперед.

      Сначала путь тянулся по негустому березняку. Словно бахвалясь удалью, солнечный Хоре[33] догнал меня по маковкам деревьев, выкатился впереди слепящим круглым шаром и принялся шаловливо прыскать лучами в глаза. К вечеру лес кончился, предо мной разлеглись огромные, чуть припорошенные снегом болота, и я побежала за утекающим вдаль Хорсом, словно надеялась обогнать его. Однако ночь настигла меня у кромки леса, там, где кончались болота и на первом, еще топком холмике влажно темнели дряхлые, утомленные вековой борьбой с трясиной ели. Мне часто приходилось ночевать в лесу, но я хотела уже к вечеру быть у Серегеря. Недобро помянув самоуверенность слепого старика, утверждавшего, что до озера не больше дня пути, я взбежала на холм и тут услышала негромкие мужские голоса. Боясь насторожить незнакомцев, я замерла. Люди за елями продолжали говорить. Из-под ветвей выбивались яркие блики костра. Худые люди не стали бы жечь столь заметный огонь.

      Я приподняла ветви и выскользнула на поляну. Незнакомцы смолкли. Их было четверо – двое высоких бородатых словенов в богатых зипунах, один молоденький паренек из кривичей и коренастый мерянин[34] с болтающимися на поясе подвесками-уточками. Одинаково длинные луки, легкие топоры и растянутые на пялках куньи шкурки выдавали в чужаках охотников. Должно быть, они встретились уже давно и, порешив, что вместе можно добыть больше пушного зверя, стали охотиться ватагой. На меня мужики воззрились с искренним изумлением.

      – Доброй вам охоты, – делая шаг вперед, проговорила я. Обычно девкам на такое приветствие отвечали:

      «А тебе доброго жениха, красавица», – но сказать подобное мне язык не повернулся бы даже у заядлого лжеца. Один из словен, видать, самый находчивый, неуверенно с запинкой крякнул:

      – И тебе… удачи.

      Я сняла лыжи, прислонила их к стволу ели и, увязая в снегу, двинулась к незнакомцам:

      – Не погоните?

      – А чего тебя гнать? – осторожно ответил все тот же словен. – Ты птица вольная – когда захочешь, тогда и уйдешь.

      Я присела у огня и потянулась к нему руками. Пламя лизнуло пальцы рыжим языком. Согревшись, я оглядела охотников. Из-за меня разговор у них явно расстроился. Изредка один или другой кидали какие-то, ничего не значащие замечания, но, не зажигая общего интереса,

33

Солнце (бог солнца, солнечный диск) у древних славян.

34

Здесь упоминаются представители нескольких древнеславянских племен. Кривичи проживали в районе Полоцка, меря (меряне) – у Белого озера.