Двойник поневоле. Дмитрий Аркадьевич Захаров

Как тебе Ксюша?

      – Какая Ксюша? – Бодров достал из пачки сигарету, помял пальцами тонкую папиросную бумагу. На стол просыпались коричневые крошки, он смел их ладонью.

      – Девица в морге! – рассмеялся Базин. – Ничего блондиночка?

      – Надеюсь, ты сейчас не о трупе говорил… – мрачно пошутил Николай.

      – Н-е-е! Та рыженькая! – поддержал шутку эксперт. Специфичный юмор врачей, экспертов и сотрудников убойного отдела был бы не понятен остальным людям, – близость смерти побуждает говорить о ней цинично. – Кстати, она была беременна.

      – Так вроде незаметно…

      – Шесть недель. Сразу видно бездетного парня! – ухмыльнулся Базин. – Живот начинает расти после четырех месяцев.

      – Как насчет пивка?

      – Годится! Супер! – это было любимое словечко эксперта. – Зайду за тобой через полчасика.

      – Договорились!

      Мужчин связывали приятельские отношения, несколько раз пили пиво после работы. Однажды, поддавшись на уговоры, Николай отправился вместе с Базиным в сауну. В тот вечер на смену пиву пришла водка, Бодров изрядно захмелел. Возле бассейна он столкнулся со стоящим у бортика коллегой. Базин пьяно улыбался, обнимая за талию худощавую блондинку, с белыми полосками загара на маленькой груди и бедрах, а судя по его мужским причиндалам, находящимся в боевой готовности, эксперт рос рядом со свалкой радиоактивных отходов. Бодров уединился в комнате отдыха с миловидной скуластой девушкой, где, честно признаться, у него ничего не получилось. Он посмотрел на смартфон. С экрана фальшиво улыбалась Лена. Голубые глаза на фоне загорелой кожи и искрящегося бирюзового неба за ее спиной казались огромными. Фото было сделано пять лет назад, на отдыхе в Испании. Они много пили, много смеялись и много занимались сексом. И постоянно ссорились. Как-то раз, лежа в кровати на скомканных и влажных от пота простынях, Лена сказала:

      – Лучше жить со страстной женщиной, чем со скучной! Таких редко бросают!

      Он поцеловал ее в шею, соленую и горячую.

      – Только иногда убивают… – сказал он, чувствуя набухающую плоть внизу живота.

      Повинуясь нахлынувшему желанию, он набрал номер жены и в течение минуты слушал гудки. Достал зажигалку; в пляшущем огоньке мерцали алые зарницы. Он глубоко затянулся, привычно закружилась голова.

      – Пошла ты! – вслух сказал Бодров.

3

      – Я вам русским языком объясняю! Граждан вашей возрастной группы для участия в боевых действиях не набирают! – Молоденький лейтенант нервничал, не решаясь встречаться взглядом с этим странным мужиком. Хоть и был тот с явного похмелья; глаза налиты кровью, и перегаром разит, как от пивной бочки, но было в нем нечто такое, что не позволяло сотруднику военкомата вызвать охрану и выставить нервного посетителя на улицу.

      – Это ты решаешь? – нагло спросил мужик.

      – Закон! – ответил лейтенант, с преувеличенно внимательным видом склонившись над клавиатурой компьютера.

      – Ты даже не посмотрел мой военный билет, сынок! –