Двойник поневоле. Дмитрий Аркадьевич Захаров

жаром. Теперь он не сомневался, что в пещере еще кто-то был, кроме него! В горле пересохло, он с трудом подавил желание броситься бежать навстречу римлянам. Исход такого опрометчивого поступка был ему хорошо известен. Способ умерщвления беглеца, который выберет вспыльчивый Луций Макрон, зависел от той информации, которую поведает пленник. Поиски последователей казненного в Иудее пророка велись властями Рима неустанно, беглый гладиатор мог стать идеальной мишенью для того, чтобы выплеснуть волну душащего Луция Макрона гнева.

      Потекли мучительные минуты ожидания. Всадники удалялись. Он стоял, парализованный страхом перед тем неведомым, что скрывалось в тени пещеры, сжав кулаки, силясь не закричать от животного ужаса, – чьи-то пальцы прикоснулись к его спине. Ткань некогда нового льняного хитона истлела за время скитаний, рука трогала побагровевшую от солнечных ожогов плоть жадно и нетерпеливо, при этом касания были холодны как лед, а дыхание горячим и едким, отдающим гнилой пищей.

      – Кто здесь? – пробормотал путник. Он неплохо знал язык эллинов и римлян, но сейчас использовал свое родное наречие горной части далекой Фракии.

      – Кто… кто… – откликнулось за спиной.

      Путник шагнул вперед, и это простое движение далось ему с неимоверным трудом; ноги словно налились свинцом.

      – Кто! Кто!!! – расхохотался голос. А затем последовал властный приказ, прозвучавший в глубине сердца человека.

      Повернись!

      – Нет… – прошептал человек.

      – Повернись! – грохотало эхо под сводами подземелья; словно камни неслись по склонам гор, увлекаемые потоком раскаленной лавы.

      Слезы струились по грязным щекам путника, сердце готово было вырваться наружу, в груди клокотало.

      Повернись!

      Медленно, словно двигаясь во сне, он поворачивался к тому страшному и неведомому, что скрывалось в глубине пещеры. Льющееся солнце померкло, на мгновение воцарилась мгла, более бездонная и вечная, чем та, что властвует в могильном склепе.

      Повернись!

5

      Перелет от Красноярска до Петербурга занял четыре с половиной часа. Большую часть пути Алексей провел в полудреме; снилась какая-то чушь, пустыни, пещеры и древние всадники на лошадях. Словно кино историческое посмотрел. Салон лайнера был полупустым, голос пилота невнятно изложил сводку погоды в Северной столице, которая мало чем отличалась от той, что стояла последнюю неделю в Красноярске. Тепло и солнечно. Лайнер лег на крыло, в иллюминаторе искрилась серебристая нить Невы, алеющее небо окрасили всполохи предвечерних зарниц. Загудели турбины, шасси мягко коснулись бетонного покрытия взлетной полосы. Пассажиры аплодировали.

      Алексей двигался к терминалу с легкой спортивной сумкой на плече. Предстояла унизительная процедура предъявления голубоватого листа бумаги с водяными знаками и фотографией в левом верхнем углу документа. Люди в погонах реагируют на справку, как на дохлую змею, чью сухую