Мёд мёртвых. Владимир Романов

чем заплатить.

      – У нас нечего тебе предложить. Сами суп из лебеды хлебаем. Мы тут чужакам не рады. Особенно сейчас.

      – У вас что-то произошло? Может, помощь нужна?

      – Люди у нас пропадают, и чужакам мы не рады, говорят же тебе, – вмешался старик, докурив свою самокрутку.

      Привязанный человек громко застонал.

      – Кто это? – спросил Иван.

      – А тебе какое дело? – опять заговорил местный богатырь, после каждой фразы он делал шаг в сторону Ивана.

      – Он же страдает.

      – Поделом ему.

      – Разве так можно с человеком?

      – Отчего же нельзя, если он убивец.

      – Кого он убил?

      – Так ведь, говорю, люди пропали. А у этого рожа бандитская. Тоже, говорит, мимо проходил.

      Такая сомнительная логика привела Ивана в негодование:

      – А доказательства какие-нибудь есть? Свидетели?

      – Если бы были свидетели, уже руки, ноги бы пообрубали. Скоро сам сознается. Вот и будут доказательства.

      – Не убивал я никого, матерью клянусь, – произнёс слабым голосом привязанный к столбу.

      – Да нет у тебя матери, изверг, – послышался откуда-то женский голос.

      – А что, ты ему друг? Может тоже убивец? – мужик-гора потихоньку приближался.

      – Нет, я его в первый раз вижу. Нельзя так обращаться с человеком. Ваш способ дознания мне кажется весьма сомнительным. Кого угодно из вашей деревни привяжите к этому столбу, думаете, он не сознается в любом преступлении?

      – Ты чего это такое говоришь? Ты нас за кого принимаешь? – мужик уже грозно возвышался над нашим молодцем – полностью заслонил своей широкой спиной солнце и накрыл Ивана своей тенью.

      Иван не дрогнул, он смотрел прямо в глаза нависшей над ним двухметровой глыбе и твёрдо произнёс:

      – Я вас принимаю за людей, которые могут просто так мучить человека, которой может быть ни в чём не виновен.

      – Так пусть боги решат его участь, – произнёс старик, мужик при звуках его голоса перестал надвигаться на Ивана. Старик поднялся со своей скамейки и обратился ко всем. – Мы народ честной. Этот человек пришёл и заявил свои права на нашего пленника. Если заплатит, значит это знак богов, что этот человек невиновен. Пять золотых! Так что, Иван, сможешь ли ты выкупить жизнь этого человека? Какое решение примут древние?

      Под тяжестью десятка пар любопытствующих взглядов Иван вышел из тени живой горы, подошёл к старику, вытащил монеты и молча отдал их.

      – Пять золотых, – подтвердил старик, подняв раскрытую ладонь с деньгами к небу. – Такова воля богов. Этот человек невиновен. Можешь его забрать.

      Ивану многое хотелось высказать этому честному народу, но он решил не искушать судьбу. К тому же напускное бесстрашие давалось ему с трудом. Иван отогнал насекомых, достал нож, разрезал верёвки, взвалил голого человека на плечо и пошёл прочь из жуткой деревни, ни разу не посмотрев назад. Но он спиной ощущал провожающие его взгляды.