Мёд мёртвых. Владимир Романов

в нашей деревни всякие новые веяния не водятся. Но если пропадёшь, на нас не серчай. Ведьма живёт недалеко в лесу за деревней. Дуня тебя проводит. Мы корзинку для неё соберём, за спасибо она помогать не станет. Но ты хоть позавтракай сначала, не годно на тощий живот день начинать.

      Деревня была ухоженная и такая же уютная, как её название. Хотя тихой при этом она совсем не была. Дети носились вокруг, играли, смеялись. Женщины были все в заботах. Мужики возвращались с обеда в поле. Фролка усердно демонстрировал своё естество, но никто не обращал на него внимания. Мычание, лай, блеяние, кудахтанье – деревня кипела жизнью. Нигде не было видно зарослей, воздух был наполнен запахом свежескошенной травы. Избы – ровные. Даже покосившегося забора не видно. Дуня провела Ивана почти через всю деревню, нигде никакого запустения. Всё говорило об обеспеченности и усердности жителей. Царила деревенская идиллия. Или такое впечатление у Ивана создалось в сравнении с предыдущей деревней? Лишь человек из прошлого выделялся на этом утопическом фоне. Не человек, а скелет. Он с совершенно безжизненными глазами прошёл мимо Ивана. Ивану пришлось посторониться, чтобы тот не наткнулся на него. Что-то бубнил, но Иван смог расслышать только слово брат. Иван хотел остановиться, послушать, но Дуня нетерпеливо дёрнула его за рукав. Дуня была конопата, с косичками, в сарафане – образцовая деревенская девчушка. Сначала она показалась Ивану веселой, но как только они вышли из деревни, она стала серьёзнее и стала держаться ближе к нашему молодцу. Около леса она почти прижалась к Ивану:

      – Дальше только прямо, недалеко. Можно я вернусь?

      – Так русалок боишься? – улыбнулся Иван. – День на улице, не тронут. Но беги домой, я сам доберусь.

      Дуня отдала Ивану корзинку и помчалась вниз по склону, свежескошенная трава вылетала из-под её лаптей. Иван пошёл вглубь леса. Путь и правда оказался коротким. Домик стоял на небольшой прогалине. Он выглядел не таким ухоженным, как деревенские, но и в нём чувствовался уют. Иван постучал. Послышался старушечий голос:

      – Кто пожаловал?

      – Здравствуй, бабушка. Я принёс корзинку с дарами.

      Дверь бесшумно открылась. Старушка была совсем низенькой, едва достигала пояса Ивана. Но, несмотря на свой рост, Ивану казалось, что старушка смотрит на него сверху вниз пытливым, изучающим взглядом. Как это ни удивительно, волосы были не седые, а чёрные, такие же чёрные, как глаза, в которых трудно различить зрачок. Она опиралась на тросточку.

      – Корзинка – это хорошо, а на вопрос-то ты не ответил. Кто таков?

      – Просто путник. Иваном зовут. Вчера пришёл в эту милую деревню, заночевал, узнал об их проблемах…

      – Нашли дурака со стороны, молодцы. Фролку видел уже?

      – Видел. Я сам предложил помочь. Меня корчмарь вчера тоже сильно выручил. Но я прежде хотел разузнать, что нужно сделать, а потом уже решу, смогу ли.

      – Разумно, если истину глаголишь, хорошо, что не отчаянная голова. Заходи, на пороге дела не делаются, разговоры не ведутся. Взвар травяной