Отступник. Дженнифер Арментроут

и ослабляло напряжение каждого мускула в моем теле, оказался пугающий алый мазок в уголке ее рта.

      Кровь.

      Я заставил себя поднять глаза и, когда заметил уродливый бордово-красный синяк вдоль виска Кэти, почувствовал, как на грудь мне снова наваливается камень. Когда Доусон вывел ее из строя, упав, она ударилась головой об пол, и этот ужасный звук все еще эхом отдавался у меня в голове. Правда заключалась в том, что теперь он будет преследовать меня. Всегда.

      Густые ресницы Кэти были неподвижны, под глазами пролегли тени. Вдоль линии роста волос багровел еще один след от удара, но она по-прежнему была самой…

      Я оборвал эту мысль, закрыв глаза и делая медленные вдохи и выдохи. Почему-то перед моими глазами возник Арчер, выражение его лица, когда наши взгляды встретились после того, как Кэти упала. В кровавом хаосе и неразберихе возникло ощущение, что время остановилось. Потом Арчер начал двигаться в сторону Кэти, и я… я хотел оставить ее там. Я знал, что нужно было оставить ее там, но кто-то другой схватил ее.

      И я не остановил его.

      Открыв глаза, я видел, как задрожала моя рука, когда я поднял правую руку Кэти. В то мгновение, когда наша кожа соприкоснулась, меня словно поразил электрический разряд. Я аккуратно одернул подол ее рубашки, и, когда я дотрагивался до нее, костяшки моих пальцев скользнули по ее животу. Контакт был коротким, но мучительным.

      Потом я обнял ее и понял, что, черт подери, пропал.

      Откинув с ее лица прядь мягких волос, пальцы мои коснулись прохладной щеки Кэти. Я не знаю, как долго сидел там, прослеживая кончиками пальцев контуры ее подбородка и губ, даже не осознавая, что излечиваю ее, но вот синяки сошли с ее кожи, и я понял, что кровотечение прекратилось. Я хотел поднять ее с кровати, вымыть, но это было бы слишком.

      Впрочем, все это было уже слишком, и что с того?

      Румянец постепенно прилил к щекам Кэти, лицо окрасилось в нежно-розовый, и я понял, что она скоро проснется.

      Мне нельзя было здесь находиться.

      Я осторожно снял с нее кроссовки, а потом поднял ее ноги и укрыл их одеялом. Конечно, я мог сделать больше, должен был сделать больше, но… пришлось ограничиться этим.

      Закрыв глаза, я опустил голову, вдыхая сладостный, неповторимый аромат, принадлежащий только ей, а потом поцеловал ее приоткрытые губы. Меня накрыло чувство, которое можно было охарактеризовать как нечто совершенное, и тогда я заставил себя поднять голову, и встать, и, черт возьми, уйти оттуда, пока не стало слишком поздно, хотя мрачный голос нашептывал мне, что, возможно, уже и так поздно.

      События могли развиваться согласно сотне разных сценариев, но ни в одном из них я не видел счастливого конца.

      Кэти

      Мне пришлось продираться сквозь туман бессознательного, и мой мозг крайне медленно включался в сеть. Некоторое время я лежала неподвижно и была отчасти удивлена тем, что не испытываю физических мучений. В плече я чувствовала ноющую боль, а еще где-то глубоко, за глазницами, ощущалась слабая пульсация,