Опус Серого Волка. Юрий Кирсанов

знает чем.

      – Говорил ведь!

      – Полина начала всех в загон этот классовый запускать. «Хм – м – м… А вдруг ты сексуальный маньяк? Я такое видела уже: на вид подросток, а на самом деле – это мужик за сорок, которому только одно надо».

      – Это кто говорит?!

      – Веро́ника!

      – Во дает! А ты что?

      – А я что? Ни жив ни мертв. «Ну, не такой я уж и сексуальный».

      – Так и ответил?!

      – Да, быстро нашелся. Бесконечные часы в интернете хоть чем-то помогли. Все равно для меня было загадкой, шутит она или нет. Должна была! Не может же она всерьез так думать обо мне. Тут приклеилась снова Полина. Все следила за высказываниями, все то же самое. Вика ей метко заметила, что я остался в лучшем впечатлении от ее института благородных девиц. За всеми этими бесконечными, пустыми и бесконечно пустыми разговорами чувствовалось, как я ее упускаю. Всех уже поглощает какой-то неведомый школьный инстинкт. Вся масса затопала табуном к классу.

      Вот она уже заходит. Позади я слышу их бесконечный шелест. Что-то о том, что я могу остаться в классе, что учитель – добрейшая женщина, только будет за. Но я все это знаю, а еще я знаю, что она знает меня. Слегка потянул Веро́нику за локоть. Почувствовал мягкую шерсть кофты. Пока все это происходило то ли во сне, то ли наяву, краем глаза я видел, как уже все зашли. Краем уха я услышал звонок и вот я ее вытянул, ее одну для себя. «Вероника, мы же еще увидимся?» – «Не знаю», – как громом сразило. «Сережа, у вас интересная жизнь? Только честно», – «Она становится все интереснее и интереснее». – «Тогда еще есть шанс…» – с ее аккуратных губ чуть не сорвалось еще что-то, но она замялась, она застеснялась и быстро вошла в класс. Внутри уже было видно, как ее банда поджидает пока она войдет, чтобы обрушить лавину вопросов, разговоров и сплетен. Полина держалась за свои пышные формы со стороны сердца с умилительным выражением лица, Вика ей подыгрывала, обе Кати имели отрешенный вид, будто им это и неинтересно. Только это было правдой в одном случае. Огорошенный стоял я там и случилось страшное. Сам не заметив, как ко мне подошла учительница по математике Марина Федоровна. Она вроде обрадовалась увидеть забытое, однако еще знакомое лицо. Все-таки спросила, что я тут делаю, потому что думала, мне запрещено посещать эту школу, да и не только эту. Говорила она это тихо – только для меня и была права во всех отношениях. Посмотрев на нее в смятении, не знал, что и ответить. Не найдя ничего умнее, чем сбежать, так и сделал.

      – Да – а – а, брат. Влюблен ты по уши, – у заключившего налилась пьяная слеза, которая упала на дно стакана. Растроганный Тимофеевич махнул. – Ты сильно не углубляйся! Действительно, не все потеряно, таким барышням нужны захватывающие байки. Они хотят себе мужиков, которые вытянут их из скучной жизни и увезут на край земли. – Он начал что-то активно искать в своем бардаке, запинаясь об различные ключи. Самуил Тимофеевич любил оставлять инструменты на полу.

      – В том-то