Бывший 2. Роди мне сына. Лина Коваль

Эрика не моя женщина… Но сейчас это уже не важно, Вера…

      Глава 14

      Адриан замолкает. Снова добавляет громкость на магнитоле и до самого въезда в город не говорит ни слова.

      Я же перевариваю нашу беседу, как запоздалый, невкусный ужин.

      Он не женат и не считает Эрику, ту самую блондинку, своей женщиной…

      Это радует только по одной причине – я беременна от мужчины, который несвязан обязательствами с другой.

      Больше по этому поводу нет ни одной эмоции. Те, что пытаются высунуться из укрытия, блокирую, отправляя подальше, потому что согласна с Макрисом – сейчас это всё уже не важно.

      По этой же самой причине я не собираюсь у него спрашивать про дочерей… Это попросту больше не моё дело!

      Мы больше не вместе и те обстоятельства, в которые попали… Нет, нет и нет. Горько вздохнув, опускаю голову.

      Хватит, Вера.

      Ты взрослый человек, и больше никогда не будешь винить обстоятельства. Ни за что. Но и себя упрекать не позволишь.

      Я никому не желала зла, видит Бог. Смерти точно не хотела. В тот вечер была раздавленной, побитой, жалкой… Но не мстительной, незлой.

      Даже совершив предательство, каждую ночь я искренне оплакивала душу человека, сидящего по левую руку от меня. Потому что не собираюсь его ненавидеть, и надо донести это до него…

      Смотрю в окно и по привычке поглаживаю низ живота.

      Когда снег растает, когда вырастет зеленая, сочная трава, а яркое летнее солнце устанет нагревать землю, мы встретимся с тобой, малыш. Очень не хочу быть мамой, которая злится, ненавидит и мстит.

      Я буду другой.

      Там под пальцами, я чувствую любовь… Это было глубокое, полноценное чувство, которое я вырвала вместе с клеем из сердца и перенесла, не обронив ни кусочка… К тебе, мой маленький.

      "Поговорите с близкими и скажите, как сильно вы их любите! С вами была я, Вера Стоянова, телерепортер и ведущая, которой всегда есть что сказать…"

      Эту подводку я ежедневно повторяла в микрофон. Дни превращались в месяцы, месяцы перетекали в года…

      Зимой, весной, летом, осенью.

      Снова и снова произносила, что мне «есть, что сказать».

      Только…

      Только вот того, «кому» это сказать, никогда не было…

      С мамой ещё до болезни перестала делиться, с Адрианом… Думаю, всему виной разные менталитеты. С ним просто не получается быть искренней.

      Зато я так мастерски научилась не чувствовать одиночества, что сама поверила. Даже профессиональные психологи не видели причин для терапии.

      А мой малыш ещё совсем кнопка. Всего пять сантиметров там, внутри. Таких важных. Благодаря которым я уже столько про себя поняла и приняла. Осознала.

      Украдкой поглядываю на Андрея. На сосредоточенное лицо падает теплый рассеивающийся свет, плечи напряжены, руки тоже.

      Незаметно качаю головой и снова смотрю в окно на мимо пролетающие деревья, ночные стоянки и придорожные кафе.

      Как мантру про себя повторяю.

      Я есть любовь. Я есть прозрачный сосуд. Безнадежно хрупкий у основания, но с «закаленными» стенками. Да… Этот сосуд огранён,