Бывший 2. Роди мне сына. Лина Коваль

тихий голос:

      – А что чувствуешь ты, Вера… вспоминая Умарова?

      Еле заметная судорога поражает ноги. Внутри холодеет…

      Прикрыв ладонями губы, громко всхлипываю. До крика. Свет от встречных машин рассеивается из-за слёз. Слёз, которые я копила в себе долго, потому что до последнего запрещала себе думать про взрыв…

      – Я думаю, что я очень плохая. Самая плохая, – признаюсь, запрокидывая голову к потолку.

      Адриан молчит. Не успокаивает, но и не добивает, хотя мог бы.

      Спустя несколько минут на мои колени опускается пачка с салфетками.

      – Возьми. И хватит рыдать. Ничего уже не вернуть, Вера…

      Вытягиваю одну.

      – И больше никогда не задавай мне глупые вопросы, – продолжает он.

      Мне вдруг до хрипоты хочется освободиться и высказаться. Я действительно постоянно думаю о том, что могу быть виновата в смерти другого человека. Моя душа каждый день словно зарастает диким, колючим плющом, до нутра, до сердцевины скоро будет совсем не добраться.

      Адриан отворачивается к своему окну и откашливается.

      – Я не делала ничего намеренно, Андрей, – шмыгаю носом и вытираю салфеткой сопли, больше похожие на воду. Тут же пугаюсь, потому что, скорее всего, заболела. – Ты можешь считать меня кем угодно, но я не желала никому смерти…

      – Прекрати, – морщится он, заводя двигатель. – Не собираюсь это выслушивать. Я не священник и не отпускаю грехи.

      Направляет автомобиль на дорогу.

      Откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза. Пытаюсь остановить поток слез, но это сделать просто невозможно.

      К священнику с моей проблемой не пойдешь, а выговориться мне необходимо. Мы минимум на час только вдвоём. В закрытом пространстве его автомобиля.

      И пусть этот мужчина внезапно стал чужим…

      Пусть он меня обманывал…

      Выслушать меня ему придётся…

      Глава 13

      – Я не планировала идти на тот приём…

      Закусываю губу, ожидая хоть какую-то реакцию. Малейшую…

      Автомобиль набирает ход. За окном холодно и тени в сумрачном лесу видятся страшноватыми, а в салоне – сухо, жарко и… неспокойно.

      Адриан прекрасный водитель, поэтому окончательно расслабляюсь. А потом неуклюже, кое-как стянув рукава, снимаю верх от комбинезона.

      Раздеваться на фестивале я не планировала, поэтому сейчас остаюсь в светло-сером лонгсливе от термобелья. Потяжелевшую в последнее время грудь слишком откровенно облегает ткань, но я прикрываю это дело замком из рук.

      Выходит сносно.

      – Не планировала, – продолжаю, выправив волосы. Смотрю в окно прямо перед собой. –Так получилось…

      – Хватит, блядь…

      Адриан сердится, бьёт по рулю, прибавляет громкость на магнитоле. Полностью зеркалю его злость, кручу переключатель в обратную сторону, сжимаю кулаки и хриплю:

      – Ты выслушаешь меня, Андрей. Даже если мне придется применить силу.

      Воинственно уставляюсь на него.

      Белая рубашка в сумерках смотрится так ярко, что моргаю и отправляю взгляд выше. Уголки сцепленных воедино