Дымный сон. Влад Свон

три затяжки в сутки, не больше. Для тех, кто хотел попытать удачу и пыхнуть сверх нормы, черным по белому предупреждалось – «Превышение рекомендуемой дозировки влечет за собой побочные эффекты в виде тошноты, потери ориентации, расслоения сознания, удушье и смерть». Собственно, таким образом компания скинула с себя ответственность. Ну умрет человек и умрет, его же предупредили. И как бонус – от передоза не спастись. Если ты отравился – считай нежилец, не поможет самая продвинутая технология. Но жителей Артаута не останавливали предупреждения, потому самой частой причиной гибели было именно злоупотребление «Пыф-пафом». После чего, «подуть на публике» попало под запрет. Дома – укуривайся до комы, на улице – нельзя. Простые правила для комфортного существования. Дин мрачно хмыкнул, припомнив бедолагу на набережной.

      – Я буду поумней.

      Он зашел в старенькую одноэтажную общагу, нашел синюю дверь с буквой Z, и постучал. Облупленная краска хлопьями посыпалась на ободранный линолеум. Послышались медленные и шаркающие шаги, жильцу явно тяжело передвигаться. Дверь аккуратно приоткрылась и в проеме появилось худощавое лицо, обросшее густой, русой бородой.

      – Чего тебе? – спросил Сержио.

      – Сам знаешь.

      – Нет, не знаю. Говори конкретней, я занят.

      – Господи, да чем ты можешь быть занят, Фламски?!

      Дин раздраженно толкнул дверь и вошел внутрь.

      Комната напоминала большую кладовку или магазин старьёвщика. Куча разбросанных вещей и книг, шкаф, набитый старушечьим барахлом по типу «жалко выкидывать, пригодиться, и оно же красивое», старый, включенный телевизор шипел белым шумом, а где-то в углу слышалось журчание мочи от справляющего нужду кота, пса или крысы (Дин не был уверен, какое зверье Сержио держит).

      – Не кладовка, а настоящая помойка, – сказал гость.

      – На свою посмотри!

      – У меня гораздо чище, да и Блэкки ходит в туалет, а не на обои.

      – Ай, отвали. Ты за сосалкой что ли приперся?

      – Да. Есть?

      – Ну естественно, Дин. Я же не могу оставить нуждающихся без подзарядки. Но не думал, что и ты увлекаешься, – он прошлепал по липкому полу на кухню.

      – Единичный случай.

      – Да-да, первый раз – не писатель, я в курсе.

      Что-то упало и разбилось, Сержио выругался.

      – Тебе с каким вкусом? – донеслось из соседнего помещения.

      – Любым, мне без разницы.

      – Но она есть, Вокс, и большая.

      Фламски вышел из кухни, держа в руках несколько цветных флаконов, скинул ногой с журнального столика барахло, разложил пыхтелки в ряд и принялся объяснять, тыкая в каждую пальцем:

      – Тыквенная – мой личный топ. Помогает писать ужастики.

      – Судя по твоей комнате, я понимаю почему.

      – Остряк, ну да ладно. А вот цитрусовая не очень. Пользователи говорят, что произведения выходят довольно унылые, понимаешь, да? Примерно, как кислая рожа некоторых.

      – Начисли себе бал, Сержио, и продолжай.

      – Мы