Фабрика романов в Париже. Дирк Хуземан

мадам.

      Анна откатилась назад, чтобы освободить место для гостьи.

      Мари-Александрин Шмалёр вошла и осмотрела комнату.

      – Извините за беспорядок, – начала Анна. – Но Иммануэль еще не успел разобрать мой гардероб. Все утро он был занят лошадьми и каретой.

      – Надеюсь, перед этим он вымоет руки, – сказала мадам с мрачной насмешкой.

      Анна ничего не ответила.

      – Хорошо, что вы зашли именно сейчас, – сказала она.

      Мари-Александрин повернулась, и ее корсет скрипнул.

      – Я тоже так думаю. Я пришла попросить вас…

      – Вы знаете, что читают дети? – перебила Анна. – Нужно что-то предпринять.

      Она рассказала об увлечении Жана и Анриетты. О собранных газетных вырезках и о том, какую грязь обнаружила в этих строчках.

      – Разум детей извращает не только излишняя сентиментальность. В этих историях рассказывается о кровосмесителях, насильниках, сквернословах и просто омерзительных злодеях. Эти истории читают лишь люди с помутившимся рассудком. – Анна указала на бумаги, лежащие на полу. – Посмотрите сами. Я проверила эти страницы. Больше вынести мне не под силу.

      Мадам Шмалёр наклонилась, придерживая рукой заколотые волосы. Она собрала страницы и осмотрела их.

      – Откуда эти черные линии? – спросила хозяйка дома.

      – Я собирала эту грязь кочергой, – объяснила Анна. – Прошу вас, мадам. Поговорите с детьми. Если они спрятали и другие истории, нужно их найти, иначе мои уроки будут напрасны.

      Мари-Александрин Шмалёр поднесла кипу бумаги ко рту и подула на нее. Вытащив из платья кружевной платок, она осторожно коснулась им верхнего листа. К тонкой белой ткани пристала сажа.

      – Что вы делаете? – спросила Анна.

      – Пытаюсь очистить тексты. Я пришла из-за них. Я читаю истории Дюма каждый вечер перед сном. Сегодня я пошла за вырезками, а комод оказался пуст. Жан рассказал мне, что газеты у вас. Где остальное?

      Глава 10. Париж, дом семьи Шмалёр, ноябрь 1851 г.

      Ветер поднимал зыбь на лужах и трепал кроны деревьев. Анна еще раз прищурилась из-за капель дождя на очках и посмотрела на дом Шмалёров. Столько всего произошло с тех пор, как мадам Шмалёр обнаружила, что ее любимые истории стали добычей огня. Анна громко отстаивала свою правоту, а после в ярости покинула дом Шмалёров. Она побывала у жандармов и у цензоров. Она призвала к ответу самого Дюма в его проклятом шато и в конце концов столкнулась со своим собственным прошлым – в образе магнетизёра Этьена Леметра. Теперь Анна снова стояла перед домом Шмалёров, и ей казалось, что она никогда его не покидала.

      Лоран, слуга, впустил Анну и Иммануэля. В коридоре с изогнутой лестницей царила тьма. Лишь через открытую дверь слева падал свет цвета переспелых апельсинов. Анна сказала Иммануэлю ждать и сама подъехала к двери. Комната за ней была оклеена красными шелковыми обоями. Фисгармония[32] ждала музыканта. На потолке на четырех серебряных цепочках висела лампа из красновато-коричневого стекла. Мари-Александрин

32

Фисгармония – клавишный духовой музыкальный инструмент, по звучанию напоминающий орган.