Чужой крест. Елена Поддубская

были по боку, так как параллельно с этой дипломатической интригой, Иван вёл переговоры со Стефаном Баторией.

      Не важно, что последний выступал в них как соперник русскому царю на польский престол: главным для государственной политики Руси являлось то, что Баторий на тот момент был посредником и верным вассалом Османской империи. Точно также как когда-то Сулейман Великий использовал в своей политической игре молдавского господаря Стефана Лакусту, сын султана Великолепного Селим II выбрал на роль приспешника князя Стефана Трансильванского. Купив Баторию обещаниями, он помог ему стать польским королём уже в 1575. Русская игра, битая на польском фронте, получила в карман сильный козырь в виде ещё больше укрепившейся дружбы России с Турцией. Сразу смекнув в чём его слабость, Стефан решил разыграть карты по-своему и попросил Курбского познакомить его с Марией Старицкой. Беглый русский князь, некогда друг убиенного отца её Владимира Андреевича, сразу смекнул, что от альянса польского короля, родом из Трансильвании, и литовской королевы, родившейся в России, вполне может созреть союз не только сердечный, но и политический, а, может быть, даже военный. И тогда Курбский сможет, наконец, избавиться от ненавистного царя Ивана. Ведь после смерти в конце 1573 года её единственного брата Василия Мария была третьей в линии престолонаследования после троюродных братьев – бездетного Фёдора Иоанновича и царевича Дмитрия. Баторий, штурмом покорив сердце молодой девушки, мог надеяться на то, что при содействии сильных мира сего сумеет способствовать восхождению Марии на русский престол.

      Жизнь в Литве была у Старицкой под присмотром. Не заладившаяся семейная жизнь привела к тому, что двух дочерей Мария зачла и родила без помощи мужа, утолявшего свою страсть к обогащению землями и людом долгими военными кампаниями в различных коалициях: то торгуясь о помощи деньгами с братом королём Фредериком II Датским, то списываясь по той же нужде с курфюрстом Августом Саксонским и его женой. Чтобы запутать мужа и не злить церковь Старицкой пришлось выдать дочерей за приёмных, записав обеих под фамилией Ольденбург. Первую девочку, появившуюся на свет в 1580 году, литовская королева назвала своим именем. Вторую, рождённую в 1581, нарекла Евдокией в честь своей бабушки.

      Ефросинья Старицкая, вдова замурованного князя Андрея Иоанновича, так горячо любимая детьми и ставшая ненавистной царю-шизофренику, была сослана в 1563 году по доносу и обвинению «в неправде» сначала в Афанасьевский монастырь близ Кремля, затем, подальше от глаз, в Вологодскую область в Воскресенский Горицкий монастырь. Став в монашестве Евдокией, бабушка в последний раз видела внучку Марию Владимировну при отпевании сына и невестки, и их старших деток, убитых 11 октября 1569 года. Приехав в Архангельский собор Московского кремля, Ефросинья Старицкая подарила настоятелям Вологодской епархии саморучно златотканную Пелену «Спас Великий Архиерей», умоляя взять под защиту