Снимается кино. Эдвард Радзинский

(Разглядывая рисунок) «Тира-рира, полюбила я жокея…»

      Петя уходит. Аня взглянула на часы и печально покачала головой.

      Трубач (репетируя). И в заключение пошла элегия. В гитарочке осень… листочки, понимаешь, кружатся… Все печально… то ли осень, то ли весна, то ли было, то ли будет…

      Аня (решительно поднимаясь). Наплевать. Даже интересно. (И пошла к выходу)

      Трубач. И по-гречески, ляпнули!

      Трио. А-а-а!

      Затемнение.

      Комната отдыха. Нечаев один.

      Голос Фекина. До завтра!

      Нечаев. До завтра.

      Снимает пальто с вешалки, надевает шляпу, останавливается перед зеркалом, потом сдвигает шляпу набекрень и показывает себе в зеркало язык. Подходит к телефону и начинает набирать номер. Но, не набрав, кладет трубку и снова стоит у зеркала.

      В день нашей смерти

      Приходит ветер

      Стереть следы наших ног на песке…

      Он замолкает и стоит перед зеркалом.

      И молчит. Затемнение.

      Ночь. У входа в киностудию. Над входом длинный козырек. Над козырьком – светящаяся надпись «Киностудия». Под козырьком на ступеньках сидит Аня. Шум дождя. Из дверей выходит Нечаев.

      Нечаев. Доброй ночи! Почему вы не уехали со всеми на автобусе?

      Аня. Доброй ночи. Поцелуйчики закончились, так что можно я посижу здесь, без руководящих вопросов?

      Нечаев (садится тоже на ступеньки). Дождь… Ни одной машины. Слушайте, вы зря на меня обижаетесь. Яне виноват, что вы не умеете целоваться. А вообще, если я что-то не так сказал, вы уж простите. Когда идет съемка…

      Аня. А сейчас съемка не идет. Идет дождик, и вам скучно и хочется со мной поразговаривать. Ну разговаривайте. Только не надо всех этих «простите», «съемка». Что было, то было.

      Молчание.

      Ну что вы там приуныли? Ну давайте, разговаривайте. Нечаев. Ну давайте.

      Аня. Ну давайте… Мне заплатят за съемку?

      Нечаев. Да. Три рубля.

      Аня. Дождь…

      Нечаев. Дождь… (Помолчав) Вы помните какие-нибудь детские стихи про дождь?

      Аня. Нет.

      Нечаев. Жаль. Я раньше помнил, а теперь забыл. Очень жаль. Дождь!

      Аня. Знаете, на худой конец я могу прочитать стихи про ежика.

      Нечаев. Ну что же, давайте про ежика. Тоже выход.

      Аня. Про ежика… Значит, про ежика… «Кто и спать тебя уложит, снял бы шкурку прочь. Глупый ежик, глупый ежик, как тебе помочь…» Неплохо?

      Нечаев. Отлично… Сейчас я вам тоже прочту стихи. Я их просто сразу прочесть постеснялся. Я их целую неделю хочу кому-нибудь прочесть. И все не приходилось. А сейчас прочту. Это песня индейцев:

      В день нашей смерти

      Приходит ветер

      Стереть следы наших ног на песке.

      Ветер несет с собою пыль,

      Которая скрывает

      Следы, оставшиеся там, где мы прошли.

      Потому что если было бы не так,

      То было бы, будто мы еще живы.

      Поэтому ветер

      Приходит

      Стереть

      Следы