Александровские Кадеты. Смута. Том 1. Ник Перумов

тут успели всё облазать…

      Пробиравшийся первым Бушен вдруг резко присел, его движение тотчас повторили и остальные. Пашка в темноте видел не хуже кошки.

      Бушен жестом указал направление. Как он сумел углядеть залёгшего меж двух елей вражеского солдата – Бог весть, однако вот углядел. Севка Воротников ухмыльнулся, извлёк из кармана тонкую ременную петлю, продемонстрировал полковнику. Аристов кивнул.

      Севка все последние годы оставался непобедимым «первым силачом» корпуса, хотя с Фёдором Солоновым у них не всё выходило так однозначно.

      Отработано это было на практических занятиях сотни, если не тысячи раз; и, кто бы мог подумать, применено на летних манёврах 1914 года, когда нынешняя первая рота, а тогда вторая, дерзко нарушила все каноны и регламенты, проникла в тыл условного противника (в роли коего выступали лейб-гусары, не слишком любимые старшими кадетами за неимоверное зазнайство), повязала часовых и захватила штаб, как раз когда гг. штаб- и обер-офицерам был подан обед.

      Государь тогда очень смеялся, велев господам проигравшим отдать обед нахальным кадетам. Шалость эта создала александровцам немало недоброжелателей среди золотой гвардейской молодёжи, ну а уж лейб-гусары – те, говорят, на клинках поклялись а) отомстить; б) скоро отомстить и в) страшно отомстить, однако так и не успели…

      Кто-то из этих лейб-гусар навсегда остался в Стрельне, кто-то пропал без вести в Петербурге, а кто-то – надеялся Аристов – и сейчас окажется с ними.

      Воротников скинул шинель, беззвучно, ползком исчез в зарослях. Все замерли; а миг спустя вдруг хриплый гортанный вскрик, удар тяжёлого тела.

      «Чисто убрать» не удалось. То ли немец оказался сильнее, то ли у Севки в последний момент дрогнула рука, но немцы всполошились.

      Аристов вскочил, махнул кадетам, увлекая за собой.

      Сам Воротников тоже вынырнул из подлеска, подхватил шинель, в руках – окровавленный финский нож.

      – Виноват, господин пол…

      – Потом! – оборвал его Две Мишени.

      Сейчас немцы разворачивают тяжёлый пулемёт. Хорошо, если он у них на колёсном станке; плохо, если на треноге и крутится во все стороны.

      Со стороны моста вновь заговорили орудия и пулемёты бронепоезда; раздались один за другим несколько дружных залпов – Яковлев исполнял обещание.

      И, едва канонада и треск ружейных выстрелов сделались совсем громкими, Аристов отдал команду.

      Его первая рота, его кадеты отлично знали, как действовать. Вынырнули из леса все разом, рассыпавшись; Бушен и Бобровский метнули гранаты, Сокольский прикрыл короткими очередями из верной «фёдоровки»; пули вонзались в пропитанные креозотом шпалы.

      Гранаты взорвались как положено – и Пашка, и Лев натренированными движениями закинули жуткие подарочки внутрь штабеля.

      Взрыв. Второй. Они утонули в накатывающемся с северо-востока грохоте боя.

      – Вперёд!

      Понятно, зачем немцам тут секрет в лесу и пулемётное гнедо на насыпи. Стрелки наверняка или переведены в тупики, или выведены из строя. Ясно, что бронепоезд смёл