Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

обращаясь к Атосу, расскажите, что было между вами и этим господином.

      – Но это не д’Артаньян, сказал Бонасиё.

      – Как! это не д’Артаньян? сказал комиссар.

      – Совсем не он, отвечал Бонасиё.

      – Как же зовут этого господина? спросил комиссар.

      – Не могу вам сказать, потому что я его не знаю.

      – Как, вы его не знаете?

      – Нет.

      – Вы никогда не видали его?

      – Видел, но не знаю его имени.

      – Имя ваше? спросил комиссар.

      – Атос, отвечал мушкетер.

      – Но это не есть имя человека, это название горы, сказал бедный комиссар, начинавший терять соображение.

      – Это мое имя, сказал спокойно Атос.

      – Но вы сказали, что вас зовут д’Артаньяном.

      – Я?

      – Да, вы.

      – То есть мне сказали: вы господин д’Артаньян? Я отвечал: вы так полагаете? Стражи сказали, что они в том уверены. Я не хотел противоречить им. Впрочем, я мог ошибаться.

      – Милостивый государь, вы смеетесь над правосудием.

      – Нисколько, сказал спокойно Атос.

      – Вы д’Артаньян?

      – Видите, вы еще раз говорите мне то же самое.

      – Но, сказал в свою очередь Бонасиё, – я говорю вам, г. комиссар, что тут не может быть никакого сомнения. Г. д’Артаньян жилец мой, следовательно я должен знать его, тем более, что он не платит мне за квартиру, Д’Артаньян молодой человек, девятнадцати или двадцати лет, не больше, а этому господину не меньше тридцати лет. Д’Артаньян служит в гвардии Дезессара, а этот господин из роты мушкетеров де-Тревиля; посмотрите на мундир.

      – Это правда, проговорил комиссар, – это правда.

      В эту минуту дверь быстро отворилась и вошедший в сопровождении часового почтальон подал комиссару письмо.

      – О, несчастная! вскричал комиссар.

      – Как! что вы говорите? о ком? Надеюсь, не о жене моей?

      – Напротив, о ней. Ваше дело идет славно, нечего сказать.

      – Ах! сказал раздраженный лавочник, – скажите пожалуйста, каким образом мое дело может принять худший оборот от того, что делает жена моя в то время, когда я нахожусь в тюрьме!

      – Потому что то, что она делает, есть следствие плана, составленного вами обоими, адского плана!

      – Клянусь вам, г. комиссар, что вы в величайшем заблуждении, что я решительно ничего не знаю о том, что должна была делать и что сделала жена моя, и если она наделала глупостей, то я отказываюсь от нее, не одобряю ее, проклинаю ее!

      – Если вы не имеете больше надобности во мне, сказал Атос комиссару, – то отошлите меня куда-нибудь; ваш Бонасиё очень скучен.

      – Отведите пленных в тюрьму, сказал комиссар, указывая одним жестом на Атоса и Бонасиё, и пусть их стерегут как можно крепче.

      – Но если ваше дело касается до д’Артаньяна, то я не вижу, как могу я заметить вам его, сказал Атос с обычным спокойствием.

      – Делайте что я приказываю, сказал комиссар, – и под величайшею тайной; – слышите!

      Атос последовал за стражей, пожав плечами, а Бонасиё с воплями, способными растрогать сердце тигра.

      Лавочника