Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

когда решусь на это; главное только решиться; притом – я из Пикардии.

      – Ну, так решено, сказал д’Артаньян, ты скорее дашь убить себя, чем оставишь свой пост.

      – Да, сударь; я сделаю все, чтобы доказать вам мою преданность.

      – Хорошо, сказал сам себе д’Артаньян, кажется, что я подействовал на этого молодца; при случае я опять употреблю этот способ.

      И хотя немного утомленный уже беготней этого дня, д’Артаньян со всех ног пустился по улице Голубятни.

      Де-Тревиля не было дома; его рота была на дежурстве в Лувре, и он был с ней.

      Надо было как-нибудь пробраться к де-Тревилю, потому что очень важно было предупредить его обо всем, что случилось. Д’Артаньян решился попробовать пройти в Лувр. Его костюм гвардейца роты Дезессара должен был служить ему паспортом.

      Он пошел через улицу Маленьких Августинов и вышел на набережную, чтобы пройти к новому мосту. Сначала он хотел переехать на пароме, но, дойдя до берега, машинально опустил руку в карман и заметил, что у него нечем было заплатить за перевоз.

      Дойдя до улицы Генего, он заметил выходивших из улицы Дофина двух лиц, походка которых поразила его.

      Один из этих людей был мужчина, другой женщина.

      Женщина походила на г-жу Бонасиё, мущина же, как две капли воды, похож был на Арамиса.

      Притом на женщине был черный плащ, который д’Артаньян видел у ставни – в улице Вожирар и у дверей – в улице ла-Гарп.

      Мужчина же был в мушкетерском мундире. Женщина была с опущенным капюшоном, а мужчина закрывал лице платком; эти предосторожности показывали, что они оба не хотели быть узнанными.

      Они пошли на мост; д’Артаньяну предстояла та же дорога, потому что он шел в Лувр; он пошел за ними.

      Сделав не больше двадцати шагов, он убедился, что женщина была г-жа Бонасиё, а мужчина Арамис.

      В ту же минуту он почувствовал ревность, волновавшую его сердце.

      Ему вдвойне изменили: и друг и та, которую он любил уже как любовницу. Г-жа Бонасиё клялась ему, что не знала Арамиса, и через четверть часа, после этой клятвы, он встречает ее под руку с Арамисом.

      Д’Артаньян не думал о том, что еще только три часа, как он познакомился с хорошенькою лавочницей, что она ему ничем не обязана, кроме небольшой признательности за освобождение ее от черных людей, хотевших увести ее, и что она ему ничего не обещала. Он считал себя оскорбленным любовником; кровь бросилась ему в голову, и он решился все узнать.

      Молодая женщина и молодой человек заметили, что их преследуют и удвоили шаги. Д’Артаньян обогнал их бегом, потом повернулся к ним в ту минуту, когда они были пред Гамаритянкой, освещенной фонарем, свет от которого падал на всю эту часть моста.

      Д’Артаньян остановился перед ними; они также остановились.

      – Что вам угодно, милостивый государь? спросил мушкетер, отступая на один шаг.

      По иностранному произношению его, д’Артаньян узнал, что он ошибся в одном из своих предположений.

      – Это не Арамис, сказал он.

      – Нет, я не Арамис; я вижу, что вы приняли меня за другого и потому прощаю вас.

      – Вы меня прощаете! сказал