Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

притом д’Артаньян освободил ее из рук злодеев, хотевших обыскать ее и оскорбить, и эта важная услуга произвела между ними чувство признательности, которое так легко переходит в другое, более нежное, чувство.

      Мечты летят быстро на крыльях воображения. Д’Артаньяну уже представлялось, что к нему подходит посланник от молодой женщины с билетом, приглашающим на свидание, с золотою цепью, или с бриллиантом. Мы говорили уже, что молодые люди не стыдились принимать подарки от короля; прибавим, что в то время, не отличавшееся строгою нравственностью, они не больше стыдились и в отношении к своим любовницам, которые всегда оставляли им какие-нибудь драгоценные и прочные воспоминания, как будто старались укрепить непостоянство чувств их прочностью своих подарков.

      Тогда не краснея выходили в люди через женщин. Те из женщин, у которых ничего не было, кроме красоты, награждали своею красотой, и от того, вероятно, произошла поговорка, что самая прекрасная девушка в свете может дать только то, что у нее есть. Те же, которые были богаты, давали кроме того и денег, и можно назвать многих героев того времени, которые не получили бы шпор и не выиграли бы потом сражение без набитого кошелька, привязанного любовницами к луке седла их.

      У д’Артаньяна не было ничего; нерешимость провинциала, невинность и застенчивость – все исчезло от не совсем нравственных советов, даваемых тремя мушкетерами своему другу. Д’Артаньян, по странному обычаю того времени, считал себя в Париже ни больше, ни меньше как в походе, напр. во Фландрии; гам война с Испанцами, здесь с женщинами. Везде неприятели, и везде следовало брать с них контрибуции.

      Но надо сказать, что в то время д’Артаньян был еще под влиянием чувства более благородного и бескорыстного. Хозяин сказал ему, что он был богат, и молодой человек угадывал, что у такого простака, как Бонасиё, кошелек верно был в руках у жены. Но это не имело никакого влияния на чувство, родившееся в нем при виде г-жи Бонасиё, и интерес почти не участвовал в начале любви, бывшей последствием этого чувства. Мы говорим почти, потому что мысль, что молодая, прекрасная, грациозная и умная женщина в то же время богата, ничего не отнимает у любви, напротив еще укрепляет ее.

      В довольстве бывает много аристократических забот и прихотей, которые возвышают красоту. Тонкий и белый чулок, шелковое платье, кружевной вуаль, красивый башмак, свежая лента на голове, не делают некрасивую женщину хорошенькой, но хорошенькую женщину делают прекрасней, не считая рук, которые, особенно у женщин, должны быть праздными, чтобы не потерять красоты.

      Притом д’Артаньян, как известно читателю, от которого мы не скрыли состояние его, не был миллионером: он надеялся им быть в последствии; но время, назначенное им самим для этой счастливой перемены, было еще далеко. А между тем какое отчаяние видеть, что любимая женщина желает иметь тысячи безделушек, составляющих ее благополучие, и быть не в состоянии дать ей эти безделушки! Когда женщина богата, а любезный ее беден, то по крайней мере она сама покупает то, чего он не может ей предложить; и хотя