Смерть Валленштейна. Фридрих Шиллер

легче,

      Поверь, склонить на сторону врага,

      Чем убедить сражаться за испанца.

      Валленштейн

      Все ж выслушать хочу, что мне сказать

      Намерен швед.

      Илло (поспешно)

      Не позовете ль, Терцки,

      Его сюда? Он тут.

      Валленштейн

      Повремени!

      Меня застало это все врасплох.

      Я не привык, чтоб, слепо правя мной,

      Меня с собой вел самовластно случай.

      Илло

      Прими его. Подумать после можешь.

      Уходят.

      Явление четвертое

      Валленштейн (разговаривая с самим собой)

      Ужель в своих я действиях не волен?

      Назад вернуться не могу? Поступок

      Ужель свершить я должен, потому

      Что думал я о нем, что от соблазна

      Не отказался, что питал я сердце

      Мечтою этой, что себе я средства

      Сберег сомнительного исполненья

      И лишь держал к нему открытым путь?

      Свидетель бог! Намереньем моим

      Определенным не было оно.

      Меня прельщала только эта мысль;

      Влекли меня свобода и возможность.

      Далеким призраком державной власти

      Преступно ль было тешиться? В груди

      Не сохранял ли волю я свободной

      И правый путь не видел ли вблизи,

      Открытый мне всегда для возвращенья?

      Куда же вдруг я завлечен? За мной

      Дороги нет. Возвысилась громадой

      Из действий собственных моих стена,

      Мне преграждая путь назад!

      (Останавливается, погрузившись в раздумье.)

      Виновным я кажусь, и оправдаться

      Пытался б тщетно: обвиняет жизни

      Двусмысленность меня. И подозренье

      Злым толкованием будет отравлять

      Безгрешных даже дел источник чистый.

      Когда б я был изменником коварным,

      Каким слыву теперь, я б сохранил

      Вид добродетели, я скрыл бы душу,

      И недовольства я б не проявлял.

      В сознании безвинности сердечной

      Я страсти волю дал, был смел в речах

      Затем, что не был смелым я на деле,

      И в том, что без расчета совершилось,

      Теперь расчет увидят многолетний,

      И то, что гнев, то, что отвага сердца

      В уста мне вкладывали, это ныне

      Искусно в ткань сплетут и превратят

      В улику страшную, перед которой

      Я должен смолкнуть. Так, в сетях своих же

      Запутавшись, могу я, лишь насильем

      Их разорвав, себя освободить.

      (Снова остановившись.)

      Одно, когда отважный дух влечет

      Нас к смелому деянью, и другое,

      Когда нужда велит свершить его.

      Необходимости нам грозен вид,

      И с трепетом мы опускаем руку

      В таинственный сосуд земных судеб.

      Мой помысел, хранимый в недрах сердца,

      В моей был власти: выпущенный вон

      Из своего родимого приюта,

      Чужбине жизни отданный, подвластен

      Он силам злым, – их никаким искусством

      Не