Время жестоких чудес. Ольга Небелицкая

поставила перед ним кружку с дымящимся кофе. Растворимым. Сашка поморщился, но безропотно отхлебнул коричневой жижи.

      После этого она с удовлетворением кивнула.

      – Выкладывай.

      Сашка опешил. Пока он ел борщ, он перестал чувствовать себя стесненным, несмотря на строгий взгляд соседки. Веки налились тяжестью. Держа в руках кружку с кофе, он совсем разомлел, прислонился к стене и приготовился слушать, а тут – такое. «Выкладывай».

      Сашка нахохлился и поставил кружку на стол.

      Лариса Федоровна чуть заметно усмехнулась.

      – Имя знаю, чей студент – тоже знаю, дефенсор, – она указала пальцем на Сашкину шею, и он вздрогнул, – узнаю́. Нужны детали. Хочешь помочь Ксении – делись. Какие основания мне верить? – Соседка задумчиво изучила Сашкино лицо, потом вздохнула. – Ну, хотя бы такие, что у меня тоже есть детали пазла, который тебя наверняка очень интересует. Кульчицкого я не защитила, так давай хотя бы о его внучке позаботимся вместе.

      Сашка вскинулся.

      Соседка смотрела строго.

      Борщовая тяжесть в животе приятно грела, кофе – хоть и растворимый – клубился насыщенным горьковатым ароматом, и Сашка сдался. Ему так хотелось выговориться, выплеснуться, довериться.

      И он заговорил.

      Лариса Федоровна слушала, не шелохнувшись. После того как Сашка закончил и отхлебнул кофе, она сухо сказала:

      – Моя очередь.

      Сашка перебирал каждое сказанное в ту ночь слово. Он уже свернул на дорожку, которая вела к выходу с кладбища. Смеркалось. Пора возвращаться домой.

      Если верить Нагавкиной – а именно такая фамилия оказалась у «службиста» Ларисы Федоровны, – только у Ксени в руках есть ключи для спасения мира. Как же пафосно это звучит. Сашка вспомнил, как Ксеня говорила ему:

      – Если со мной что-то случится…

      Вот, случилось. Нагавкина видела, как Ксеня возвращалась с улицы без очков. Теперь Ксеня, выходит, вернулась в «спящее» состояние, в котором пребывает большинство людей вокруг. У нее, конечно, где-то лежат и цепочка, и брелок, и плащ, но как убедить ее снова надеть дефенсор? Он, Сашка, с кусачим серым шарфом и зенитовским свитером – один из немногих, кто может трезво принимать решения.

      Ну, Лариса Федоровна еще. Она показала ему свой дефенсор – цепочку с небольшим кулоном, которую она носит, не снимая, с девяностых.

      Вся эта история началась давно, задолго до его рождения. Сашка задрал голову и посмотрел на уходящие в серые сумерки стволы деревьев.

      Он, конечно, знал, что такое расизм и ксенофобия.

      В десятом классе он вызвался писать реферат по обществознанию на тему, за которую никто из одноклассников взяться не решился. Сдача работ была приурочена к очередной годовщине Великой Отечественной войны, но Сашка копнул глубже. Он изучил нюансы терминологии и навсегда усвоил разницу между расизмом, нацизмом, национализмом и прочими понятиями, которые часто путают и употребляют