Печальник. Рекреона Качелинск

балалайку на плечо и потопал в чащобу.

      –Чего застыли? – шепнула Зинаида. – Берите ваши заморские лакомства и бегом за ним. Если отстанем- век не сыщете!

      –А обоз? – так же шепотом спросил Игнат.

      – Брось!– отмахнулась ведьма. – Не пограбят…

      Игнат схватил шкатулку, сунул подмышку и поспешил за Илиёй. Зинаида отряхнула одежду и было хотела уже пойти за Игнатом, но заметила, что бледный Следчий так и остался сидеть на телеге.

      – Ты чего, ваше благородие? – удивилась она. – Решил здеся обождать?

      Василий Петрович встрепенулся, будто скинул оковы сна и сипло спросил:

      – Ась?

      –Говорю – добро стеречь собрался? – рассмеялась Кривая. –Ты гляди, тут места гиблые, могут и не лишь на кобылёнку позариться…

      Следчий соскочил со своего места и припустил следом за полицмейстером. Илия шел быстро и легко, огибая лапы елей, которые то и дело хлестали Игната по лицу. Полицмейстер не сразу заметил, что ели и пихты услужливо убирали колючие ветки с пути старика. Позади пыхтел Василий Петрович, а за ним ступала неспешно Кривая. Через некоторое время Илия Евлампиевич довёл их до поляны, правильно-круглой, будто городская площадь. Только трухлявый ствол сломавшегося пополам дерева выбивался из идиллической картины.

      –А ты, погляжу, всё там же ютишься,– проговорила Зинаида.

      –Цыц,– хрипло ответил Илия и презрительно поморщился. – Мне с места на место скакать не́ча, меня и тут все уважают!

      –А, ну добро,– кивнула Кривая.

      Илия прошел под сломанным стволом и исчез, будто в воздухе растворился. Полицмейстер поглядел на Зинаиду.

      –Чего застыли, соколики? – кивнула та. – Идите!

      Игнат глубоко вдохнул, нагнулся и, зажмурившись потопал под дерево. Мужчину окутало влажным теплом. Воздух тут был густой, пахло сушеными травами.

      –Что, боязно? – услыхал Игнат насмешливый голос старика.

      Он открыл глаза. Илия Евлампиевич приложился к глиняному ковшу в виде уточки и пил большими глотками. Они находились в землянке без окон. Земляные стены держали переплетённые причудливо коренья. Кое-где зияли отверстия норок полевых мышей. Под низким (Игнат почти упирался макушкой) потолком висела свечная лампа, были развешены перевязанные бечёвкой пучки разнообразных трав, нанизанные на нитки сушенные грибки и резанная дичка.

      У одной из стен стояла аккуратно прибранная постель, покрытая толстым лоскутным одеялом, а посреди комнатки маленький стол с единственным трехногим стулом.

      Илия сел на стул, вытирая намоченные в ковше усы рукавом. Следом за Игнатом в землянку вошел закрывший руками лицо Василий Петрович и держащая его под локоть Зинаида.

      –Какой вы пугливый народ, полицейские,– смеялась ведьма. – Побоялся один заходить, даже оберег у меня прикупил!

      Тут только Игнат заметил, что на шее Следчего висит сушенная воронья лапка на верёвочке.

      – Тьфу! – раздраженно сплюнул Полицмейстер. – Доложу, пожалуй, о ваших выкрутасах отцу Ефросинию…

      Василий