Дымовое древо. Денис Джонсон

они были здесь уже в четверг.

      – В прошлый четверг, говорите. Четыре дня назад.

      – Раз, два, три, четыре – да, четыре дня. Это плохо?

      – Нет-нет-нет. Просто жаль, что я их не застал. С кем был тот немец?

      – Так, дайте-ка вспомню. С ним был филиппинец. Из вооружённых сил.

      – А-а, майор Агинальдо!

      – Его я толком-то и не видела.

      – Это наш друг. А вот насчёт парня из Германии я не уверен. А он и правда из Германии? Сомневаюсь, что я с ним близко знаком. Мэр сказал, что у него была борода.

      – Мэр говорил про какого-то швейцарца.

      – С бородой?

      – Не видела.

      – Но полковника-то вы видели.

      – В этих краях нечасто видишь бороды. Они же, наверное, колются. Как и эти ваши усы, могу поручиться.

      Американец молча повернулся к ней, как бы демонстративно готовый к тому, что она примется изучающе разглядывать его лицо – без шляпы, в поту, стекающем со взмокшей шевелюры, да и с обвислых усов… Вот он позволил себе отвернуться и заметить окружающий их багряный отблеск вечерней зари в последний миг перед тем, как тот поблёк.

      – Ого, – выдохнул он.

      – Моя бабушка называла это «меркоть».

      – Иногда от такой красоты буквально падаешь с ног.

      – Через пять минут начнут роиться комары, и нас съедят заживо.

      – Меркоть. Звучит экзотично.

      – Смотрите! Свет льётся точно жидкость!

      – После такого как-то сильнее верится, что рай существует.

      – Не уверена, что в рай так уж стоит желать попасть.

      Кэти полагала, что эти слова его ошеломят, но Сэндс сказал:

      – Кажется, я примерно понимаю, о чём вы.

      Она спросила:

      – Вы путешествуете с Писанием?

      – С писанием?.. Э-эм…

      – У вас есть с собой Библия – то есть не прямо с собой, в гостинице?

      – Нет.

      – Что ж, мы, несомненно, можем обеспечить вас одним экземпляром.

      – Гмм, ладненько.

      – Католики не особенно держатся за Слово Божие, как это делаем мы, остальные, верно?

      – Не знаю. Не знаю, как делаете вы, остальные.

      – Мистер Сэндс, чем я вас обидела?

      – Я дико извиняюсь, – ответил он. – Дело вовсе не в вас. Просто я веду себя несколько нелюбезно и должен устыдиться.

      Извинения растрогали Кэти. Она решила проявить немного благосклонности.

      Сэндс сказал:

      – А кто это там идёт с мэром Луисом? Копьё вон тащит…

      Она заметила, что по широкой дороге, покрытой слежавшейся грязью и неглубокими лужицами, и впрямь идёт мэр с двумя каким-то незнакомцами: сам Луис – в своей белой спортивной рубашке, развевающейся, будто платье муу-муу[35], поверх его обширного живота, один из его спутников указывает наконечником копья куда-то под облака, а другой курит сигарету, – и мгновенно всё поняла.

      – О, Господи, – простонала она и позвала: – Луис! Господин мэр!

      Кэти встала, и Шкип Сэндс последовал её примеру. В левой руке она держала его носовой платок, на котором сидела. Мужчины обернулись и направились к ним.

      – Вот она, вот она, – сказал

35

Муу-муу – одежда гавайского происхождения вроде сарафана свободного покроя, свисающая с плеч.