Русский рыцарь. Вера Гривина

около получаса, турки дрогнули, а поскольку отступать в боевом порядке мешала река, то началось беспорядочное бегство. Турецких воинов, пытавшихся спастись вплавь, уносил быстрый поток, остальных убивали крестоносцы.

      Вскоре по обоим берегам Меандра валялись трупы, а среди них разъезжали довольные рыцари. Успех в первом большом бою вселила во французов уверенность в то, что их ждут одни победы.

      А Борис и Векша хоронили Угрина, упокоившегося под грудой камней в небольшом овраге. Векша соорудил другу крест.

      – Вряд ли он долго простоит, – заметил Борис. – Поганые его сломают.

      Векша горестно вздохнул:

      – Хоть недолго, а полежит под христианским крестом Матюша, да будет милостив к нему Господь.

      Похоронив своего товарища по скитаниям, они сели на коней. Векша бормотал себе под нос:

      – Родился Матюша в угорских землях, почитай два десятка лет прожил в Киеве, а помер за морем, и некому будет его могилку навещать.

      – Хватит тебе мою душу рвать! – прикрикнул на слугу Борис.

      Мимо них проехали король и магистр тамплиеров. Борис услышал, как Людовик спросил:

      – Много ли рыцарей мы потеряли?

      – Только одного, – ответил де Бар. – Рыцарь де Ножан утонул.

      – Бедняга! – посочувствовал король. – Он был так молод! Даруй ему, Господи, вечный покой!

      «И моего верного гридя прости, Боже, за все его прегрешения», – пожелал Борис.

      К нему подъехал Лупо.

      – Я слышал, что мессир Конрад потерял одного из своих оруженосцев. Приношу свои соболезнования мессиру.

      – Для меня погибший Угрин много значил, – горестно произнес Борис.

      – Я знаю, мессир. Иной оруженосец становится для рыцаря ближе родного брата.

      Их внимание было привлечено происходящим на реке – там начали переправу женщины во главе с королевой. И дамы, и их служанки сидели верхом на лошадях по-мужски, ибо выяснилось, что дамские седла не годятся для путешествия по горным дорогам. Почти всем всадницам помогали мужчины, без посторонней помощи обходились только королева и Агнесса де Тюренн, причем, если девушка глядела на бурный поток расширенными от ужаса глазами, то Алиенора казалась совершенно спокойной.

      Лупо пробормотал:

      – Я не вхожу в число поклонников нашей королевы, но иногда начинаю ее уважать и готов искренно ею восхищаться. Да простит меня Творец, но Он ошибся, создав Алиенору женщиной.

      Дело шло к вечеру, и надо было располагаться на привал. Крестоносцы остановились неподалеку от места недавней битвы. Возбуждение, вызванное победой, понемногу утихало; уставшие люди спешили поужинать и лечь спать.

      Векша поставил шатер в защищенном от ветра месте – возле скалы. После ужина слуга сразу уснул, а его господин еще сидел у догорающего костра, глядя, как утопают в сумерках окрестные горы. Внезапно слух Бориса уловил звуки легких шагов. Резко повернувшись, он разглядел в сумерках закутанную с головы