Ты мой худший вариант. Анастасия Градцева

пойти к директору и честно во всем признаться? Нет, это еще страшнее и грозит последствиями, с которыми я не справлюсь.

      Может, просто написать Громову и спросить, зачем он это сделал? Да, наверное, так лучше всего. Безопаснее. Не придется, задрав голову, смотреть в эти наглые зеленые глаза и видеть ухмылку, от которой у меня каждый раз озноб по коже. Каждый раз. С первого курса. То есть уже полтора года…

      Пусть он меня и не замечал ни разу, но я-то его видела. Такого, как Громов, невозможно не увидеть.

      Да, написать ему – это хорошая мысль. Осталось только найти у кого-то его номер телефона.

      Заканчивается пара, я выхожу из аудитории и даже взвизгнуть не успеваю, как меня кто-то хватает за руку. Миг, и я уже спиной прижата к стене, с обеих сторон мне преграждают путь крепкие рельефные руки, а сверху вниз на меня смотрят зеленые глаза. Все с тем же прохладным любопытством.

      – Ну привет, кукла, – тянет лениво низкий голос. – Ничего не хочешь мне рассказать, м?

      Я замираю, как загнанный зверек, которому уже некуда бежать.

      Номер телефона можно не искать – Громов сам нашел меня.

      Кажется, обед мне не светит. И физкультуру тоже прогулять придется.

      Но похоже, это не самое страшное из того, что меня сегодня ожидает.

      Глава 2. Когда выбирать не приходится

      – Ч-что я должна вам рассказать? – лепечу я. – Я не понимаю, простите.

      И хотя прекрасно знаю, что от меня нужно Громову, инстинкт самосохранения заставляет меня прикидываться дурочкой.

      Ну а вдруг поверит?

      У него ведь нет доказательств, что это сделала именно я.

      Но Громов, к сожалению, не идиот. Он хищно ухмыляется, а потом вдруг приближает свои губы к моему уху и опасно шепчет:

      – Это ты устроила погром, кукла. И не ври мне, я ведь могу и передумать тебя прикрывать.

      Меня опять начинает трясти. Не то от новой волны страха, не то от чужого горячего дыхания на шее и терпкого мужского запаха. Никогда не стояла так близко к парню, и меня это смущает и пугает одновременно. Тем более, что это не просто какой-то парень. Это Захар Громов.

      Которому что-то от меня нужно.

      Я зажмуриваюсь, потому что не могу больше видеть этот полный холодного интереса взгляд, и еле слышно шепчу:

      – Здесь?

      – Что здесь? – хмыкает он.

      Судя по голосу, его реально забавляет вся эта ситуация.

      – Вы хотите… чтобы я прямо здесь… рассказала?

      Хрипловатый смех заставляет меня открыть глаза.

      – А что? – ухмыляется он.

      Я замираю, потому что слышу в коридоре голоса. Густой голос Вадима Семеновича узнаю сразу, ему вторит высокий неприятный смех Магды Валерьевны. А еще там голос…моей мамы.

      Ужас пробегает по позвоночнику ледяными мурашками.

      Чертов Громов, нашел, где до меня докопаться! В коридоре! Во время большой перемены! Они же сейчас все услышат!

      – Что молчишь? Стесняешься, кукла? – продолжает он, совершенно игнорируя голоса за