Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор. Павел Сергеевич Иевлев

мешаться будем, а у нас еще важное дело есть.

      – Школа? – понимающе вздохнула она.

      – Школа, – подтвердил я, – и не вздыхай, это хорошее место.

      – От одной ушла, в другую пришла… – сказала она грустно. Опять буду видеть тебя через кафедру?

      – Ну-ну, тут тебе не Коммуна, все по-другому. Жить в интернате не обязательно. Привыкай, что у тебя семья. Это на всю жизнь, кстати, еще надоест.

      – Да ну тебя! – фыркнула девочка, выходя за мной на улицу, – ладно, пойдем. Надоело видеть мир как переплетение нитей и пересечение арматур. Очень утомляет.

      – Надень это, дитя, – ректор протянул ей очень темные круглые очки с металлическими боковушками.

      – Как странно… – Настя покрутила головой, – вроде бы темно, но что-то видно даже отчётливее. Как будто не очки, а фильтр…

      – Привыкнешь, – уверенно сказал ректор. – Артём, вы знаете, из-за мораториума занятия приостановлены. Защиты пала, дети расстроены и дезориентированы. Тем не менее, я бы попросил вас провести внеплановую лекцию.

      – О чем? – удивился я.

      – О Комспасе. Боюсь, это становится самой актуальной проблемой для них сейчас. Одной из своих целей Комспас ставит уничтожение Школы и корректоров, прекращение нашей деятельности.

      – Почему?

      – Вам виднее. Вы с ними встречались. И знаете что, Артем… – он смущенно отвел глаза, – ваша спутница… Ольга. Вы не могли бы пригласить ее? Я слышал, она больше других знает о Комспасе.

      – Попробую, но ничего не обещаю.

      – Разумеется, но все же попытайтесь. Если мы не можем защитить детей от этой угрозы, то должны хотя бы дать им максимум информации.

      – Я надеюсь, мораториум заработает уже сегодня, – поделился я с ним свежей информацией.

      – Да, я слышал, что вы достали деталь. Но они не могут все время сидеть в Центре, они корректоры, их работа в Мультиверсуме. Раньше проблема Комспаса не стояла так остро, но…

      – Я понимаю. Сделаю, что могу. Пойдем Насть, навестим друзей и поищем транспорт для переезда.

      Ивана и Ольгу нашли на площади. Рядом слонялась, задумчиво вытирая руки ветошью, дочь Ивана, Василиса. Они, вместе с руководителем Конгрегации и еще несколькими незнакомыми церковниками рассматривали мораториум. На вид он казался целым, но отчего-то не работал.

      – Что-то не так? -спросил я Ивана.

      – Да вот черт его знает… – ответил он, почесав в затылке, – вроде, все так. Но не тикает.

      – Не та деталь? – мне стало нехорошо от мысли, что все зря.

      – Деталь та самая. Встала, как тут и росло. Но… Инструкции к нему нету, сам понимаешь.

      – Мы ищем все упоминания о мораториуме в архивах, – сказал церковник, – но большая их часть в Библиотеке, а там, увы, не горят желанием с нами сотрудничать.

      – Хреново, – сказал я, – но я тут с личным вопросом. Иван, я возьму УАЗик? У меня переезд и все такое.

      – На УАЗике ты опухнешь перевозить, – не согласился капитан. – В нем места мало, а семья у тебя большая. Может дирижаблем