Иванова ночь. Евгений Удальцов

парням бы жить еще и жить!..

      Но вот печаль вокруг, ты за оградой,

      И эту боль нам надо пережить.

      Ты светлым был, как та березка в поле,

      Как хочется опять тебя обнять;

      Я знаю, что на все Господня воля,

      Зачем он взял тебя, мне не понять.

      Ты будешь жить в рассветах наших синих,

      Когда в природе тишь и благодать,

      Таких как ты – порядочных и сильных,

      Всегда России будет не хватать.

      Иван вгляделся в цифры на плите: «Господи, как же это время быстротечно. Течет наша жизнь, словно песок сквозь пальцы. И никто, кроме Бога, не знает, когда она прервется и перейдет в вечность. И твоя жизнь прервалась неожиданно. А банька как стояла, так и стоит. Вот такие, Коленька, дела. Без тебя, без Сани Шахновского деревенька совсем приуныла. Царствие тебе небесное, брат. Господи, упокой душу Николая…»

      Обогнув несколько холмиков, Иван подошел к могилкам родителей. Недавно покрашенная ограда поблескивала черным лаком. Он открыл неприятно скрипнувшую калитку. «Надо будет смазать». Невдалеке заухал потревоженный филин. Иван не обратил на него внимания, но невольный холодок по телу пробежал.

      – Здравствуй, маменька, здравствуй, папенька; здравствуйте, мои лучшие родители. Как вас, родные, не хватает. Когда вы были живы, я даже не понимал, какая мощная опора была за спиной; не стало вас, и она рухнула. Образовалась какая-то пустота, и в ней сквознячок гуляет. А до этого было тепло, уютно. Оказывается, какие мощные взаимосвязи между родителями и детьми. И восполнить их утрату невозможно ничем. Если бы не Божья милость, благодать и поддержка, совсем было бы неуютно и тоскливо в этом мире. Самое интересное – никакие ухищрения в виде сверхкомфорта и сверхразвлечений от этой тоски не спасают. Они только на время ее приглушают.

      Не знаю, прав я или нет, но мне кажется, вечная неудовлетворенность человека происходит от противоречий приземленного ума и стремления души к Богу. Ум твердит: какая душа, какой Бог; живем один раз; бери от жизни все. А душа противится, пытается достучаться до ума, заставить его понять и осознать бестолковость, бессмысленность такой жизни. И эту неудовлетворенность, маменька, тятенька, люди пытаются заесть, запить, закурить, занаркоманить, заиграть, зашопинговать… О, мои родные, этого слова вы слыхом не слыхивали.

      Раньше как у нас бывало: придешь в свой деревенский магазинчик, купишь самое необходимое, покалякаешь о том, о сем и скорей домой. Теперь это называется «шоппинг» в торгово-развлекательных центрах, где люди могут провести целый день, оставить кучу денег и купить много ненужных вещей. Если бы вы знали, какой поток словесной иностранщины обрушился на русский язык – волосы дыбом встают. И дела теперь, тятенька, не в конторах идут; и конторы уже ничего не пишут – всю деловую жизнь в офф-ф-и-с-с-ы перевели.

      Больше всего меня удручает то, что в русской языковой среде попугайничать для многих стало модным и чуть ли не достоинством. И никто этому толком не противостоит, кроме православной церкви. Провозглашают, национальные ценности, а их, как вода берега, постоянно