Эхо. Дун Си

точно не Бай Чжэнь. Когда она прилетала на презентацию, мы с ней общались по видеосвязи, и это продолжалось до двух ночи.

      – А после двух ночи? Лично мы с Му Дафу, когда были влюблены, могли не спать до утра, – уколола она Хун Аньгэ.

      Тот поперхнулся, взял чашку и отпил пару глотков, его кадык дважды скользнул туда и обратно. Пару раз он тихонько прокашлялся, его невозмутимость как ветром сдуло. Тогда она спросила:

      – С какого времени вы кричите «кайф»?

      – С тех пор, как мы влюбились. Я всегда так делал. – Он не понял ее намека.

      – А вот Му Дафу делает так только последние года три. Возможно ли, чтобы кто-то попросил его об этом?

      – Возможно. Вообще-то у меня тоже имелись подозрения, и, хотя сегодня я прилетел, чтобы защитить жену, на душе у меня очень даже неспокойно.

      На этом их разговор оказался исчерпан, оба понимали, что продолжать его они не в силах. Они словно боялись навредить себе же, хотя внешне это выглядело как разоблачение Му Дафу и Бай Чжэнь. Сперва они продолжали пить чай, но поскольку вечно пить чай они не могли, поэтому погрузились в молчание. Она взглянула на часы. Он произнес:

      – Я привез две коробки чая, удобно будет пройти со мной, чтобы взять?

      Она встала со своего места. Он пошел оплачивать счет. Они поднялись на лифте. Вошли в номер. Освещение внутри было приглушенным, что создавало несколько интимную обстановку. Передавая чай, он случайно коснулся ее руки, оба, словно испугавшись чего-то, отпрянули друг от друга, коробки упали на пол.

      – Хочешь им отомстить? – спросил он.

      Она кивнула и тут же замотала головой. Он сгреб ее в объятия. Сама удивившись, она его не отстранила. Стискивая ее все крепче, он чуть слышно прошептал ей в самое ухо:

      – Можно?

      До мурашек лаская слух, его шепот будил желание. Однако она ничего не ответила. На какое-то время она растерялась и впала в ступор, словно ее поместили в сильное магнитное поле с одинаково заряженными полюсами, тянувшими ее в противоположные стороны. Он приблизился, чтобы поцеловать ее. Она его остановила. Тогда он опрокинул ее на кровать, собираясь расстегнуть на ней блузку. Она крепко схватилась за ворот и попросила его остыть. И он остыл, сел рядом, уставился на нее. Тогда она разрешила ему раздеть себя, но с условием, что, расстегивая очередную пуговицу, он каждый раз должен будет отвечать на один вопрос. Он кивнул.

      – Ты веришь, что они изменяли?

      – Верю.

      Он расстегнул первую пуговицу.

      – Ты говорил, что она – любовь всей твоей жизни?

      – Она первая мне изменила.

      Он расстегнул вторую пуговицу.

      – Получается, что потом ты будешь обманывать себя?

      – Вся наша жизнь – обман.

      Он расстегнул третью пуговицу.

      – Ты хочешь уподобиться им?

      – Мы будем квиты.

      Он расстегнул четвертую пуговицу.

      – А что