В жару. Нина А. Строгая

ну, и мальчикам тоже, – улыбнулся он, проводя по волосам рукой.

      Вынув из принесенного с собой пакета кофе и коньяк, Иван поставил их на журнальный столик и опустился перед ним на мягкий кожаный диван.

      – Я думал, будет кушетка.

      – Вам неудобно?

      – Нет, нет, все хорошо, это я так. Мне диваны тоже очень нравятся, и даже гораздо больше, чем кушетки, – тихо засмеялся он. – Ничего, кстати, что я вас на много часов ангажировал? Не очень нагло с моей стороны?

      – Вы же уже ангажировали, – улыбнулась врач.

      – Ну да, – согласился Иван, вытаскивая из заднего кармана джинсов квитанцию об оплате.

      – Как ваши дела? Учитесь? – спросила врач, принимая у него из рук платежный документ.

      – Все хорошо, учусь и… и я… я люблю мужчину, – сразу признался Иван.

      – Любовь – это прекрасно, – с бесстрастной улыбкой ответила врач.

      – Да, я тоже так думаю… когда взаимно.

      – В чем ваш вопрос, Иван?

      – Ну-у-у, у меня вообще-то вопросов нет… У моего друга – он посоветовал мне прийти к вам. Вы, может быть, помните его… Николай, помните?.. Когда мы с вами общались после аварии, он…

      – Я помню, Иван, помню.

      – Коля считает, что у меня сбой в системе координат, и что мое чувство – простите за пафос, – усмехнулся Иван, прикладывая руку к груди, – ну… ну, что это блажь – новое развлечение. Он думает, я стремлюсь к таким отношениям, чтобы разнообразить жизнь, из любопытства – ну, потому что бешусь с жиру. И еще… еще я задолбал его уже этой своей любовью.

      – А вы, Иван, как сами считаете? Что думаете по этому поводу? – внимательно посмотрела на него врач.

      – Я не знаю, может, он прав. Он умный, и со стороны виднее, наверное, – улыбнулся Иван. – Может, и правда, как он говорит – я crazy, испорченный, капризный ребенок и люблю барахтаться в грязи – это Колины слова, извините.

      – Получается, у вас на этот счет нет собственного мнения?

      – Нет, ну почему? Я думаю, я правда люблю его и… я не могу без него – он самый близкий мне человек, единственный, кто у меня есть, кто нужен мне.

      – И вы готовы доказывать ему это? Жертвовать своим временем, своим…

      – Да, я готов, – перебил Иван врача, – мне жизни своей для него не жалко. Просто… если его рядом не будет, если он бросит меня, я же сдохну сразу, понимаете?.. Тем более теперь, после того, что я наделал вообще, после того, что натворил… – Иван задумался на секунду, а затем внезапно предложил. – Слушайте, может, я вам про родителей, про детство свое расскажу немного? Оттуда же все, как я понимаю?

      – В истоках кроется истина, но не всегда там находится решение проблемы и ответы на вопросы, – с улыбкой изрекла врач.

* * *

      – До шести лет я жил с бабушкой. Ну, это вы знаете уже, конечно. Ладно, если повторюсь где, ничего ведь?

      – Ничего страшного, Иван, – улыбнулась врач.

      – Так вот, жили мы с бабушкой в большой коммунальной квартире. В большой не потому, что много соседей и комнат – всего три, на самом деле, вместе с бабулиной. Просто потолки высокие очень и площадь невъеб… sorry, sorry, – огромная невероятно. И ночью я глядел в огромные окна и засыпал под тиканье старых часов –