365 дней тоски. John Hall

бы каждый миллиметр пространства. Поднимаясь все выше и выше, – спокойно рассказывал бездушный пере-недочеловек в лохмотьях. – Звучит странно, но, поверь, так бы и было… Поэтому нашу численность поддерживают в допустимых рамках и каждый киборг согласен стать мусором с момента окончания производства.

      «И прекрасно, и ужасно одновременно», – подумал я и удивился тому, что мужчина, словно прочитав мои мысли, сказал:

      – Вечный танец баланса вокруг пустоты…

      «Вот только при чём тут пустота?» – спросил мой рассудок.

      «Пустота – это существование», – ответил психоз.

      День сто тридцатый.

      Затем мы долгое время ехали молча. Я смотрел в окно, а оттуда тьма смотрела на меня. Она лезла внутрь. Длинными тонкими пальцами она проникала через грудную клетку и создавала вакуум внутри. Не было ни мыслей, ни желания, ни настроения. Мы просто ехали под мерный тихий стук колёс.

      Психоз и разум тоже молчали, что было удивительным. В последнее время я устал от этого скопления голосов в моей голове, а сейчас начал думал о том, что мне их не хватает. И это были первые мысли за не малый промежуток времени.

      – А куда ты едешь? – прозвучал голос киборга.

      – Я не знаю, – честно ответил я. – Куда-нибудь…

      – Это хорошее место? – мужчина в лохмотьях задал мне очень правильный вопрос, на который я не смог быстро ответить.

      – Наверное… – в моём голосе были задумчивость и нерешительность. – Наверное, это не так уж и важно.

      – Почему?

      Мы продолжали нашу беседу, сидя по разные стороны.

      – Потому, что я никогда его не смогу найти… – ответил я и подумал о том, что мои слова похожи на бред. – Хотя я не ищу ничего конкретного. Просто еду…

      – Может быть, это «просто еду» и есть то место, которое ты ищешь? – спросил киборг.

      – Возможно… – пожал плечами я. – Возможно, я ищу место, которое находится ни «где», а «когда»… а может, и нет.

      После такого моего ответа вновь повисла тишина.

      День сто тридцать первый.

      – А ты в курсе, что мы уже покинули тоннель? – спросил киборг, вырвав меня из сладкого плена сна.

      – Что? – я не расслышал его вопрос и, щурясь со сна, тут же переспросил.

      – Ты в курсе, что мы вышли из тоннеля? – мой сосед повторил свой вопрос.

      Я посмотрел в окно. Там, в тусклом свете одиноких лампочек, отразившись от неизменной тьмы, властвующей по ту сторону стекла, я увидел своё помятое отражение.

      – И… с чего ты взял, что мы покинули кишечник? – вот, о чём спросил я, продолжая наблюдать своё лицо, выражением которого игрались психоз и рассудок.

      – Звук, – коротко сказал киборг, после чего я прислушался, но не услышал ничего, кроме мерного «тук-тук, тук-тук» в исполнении колёс.

      – Все тот же стук колес, – холодно ответил я, устраиваясь поудобней на своей руке, приложенной к прохладному стеклу.

      – Нет… внимательней, – сухо сказал киборг, который решил достать меня своей загадочностью.

      – Слышь,