365 дней тоски. John Hall

казался мне откровенным психом.

      – Еду, – бесчувственно ответил мужчина.

      – Куда? – интерес распирал, разъедал меня изнутри.

      – Неважно… – в его голосе было полное отсутствие эмоций.

      – Ну, ладно…

      Конечно, я не мог заставить его отвечать, поэтому решил капитулировать с поля дискуссионной баталии.

      – В смысле, не важно куда. Просто еду, – собеседник сохранял непоколебимое спокойствие.

      – Так же, как я.

      Пожав плечами, я отвернулся от мужчины и вновь уставился в даль вагона.

      – Какое совпадение, мы оба едем в место под названием «не важно куда». Как и многие, кто сидят на этих лавках! Правда, ещё не осознают, что конечная точка маршрута называется точно так же, как у нас, – продекламировал сидящий позади.

      – Почему ты так думаешь? – спокойно спросил я, неподвижно оставаясь на своём месте.

      – Потому что все те, кто едет «в никуда», находящееся «в никогда», устали. Остальные лишь стремятся к этому состоянию, – пожал плечами мужчина, однако его слова меня заинтересовали.

      – То есть, по-твоему, я устал? – с усмешкой спросил я.

      – Об этом ты должен спросить сам себя… – неизменно спокойно заметил он.

      «Ты чертовски устал…» – в один голос обратились ко мне мой психоз и рассудок.

      День сто двадцать восьмой.

      – Ты сказал, что ты киборг, так? – спросил я через несколько часов тишины.

      – Точно, – ответил мужчина в лохмотьях.

      – Так как ты мог устать? – спросил я, хитроумно стараясь подловить, загнать в тупик собеседника.

      – Устал не я. Я не могу устать, – туманно ответил тот, и вновь повисла тишина, но, ненадолго.

      – В смысле?

      Я старался найти необходимую мне информацию из той краткой фразы, что мне была дана. Потерпев фиаско в своих умоисчислениях и умозаключениях, я задал единственный вопрос, который смог выжать из своего рассудка, который пребывал в состоянии непонимания смысла полученной информации.

      – Устали от меня и списали в утиль, – сказал мужчина и зашевелился. – И вот, смотри.

      Я услышал, как он копошится, и решил обернуться. Мужчина поднял левую руку вверх, но руки там не было. Лишь обломок того, что должно быть рукой. И это действительно был обломок, из которого торчали провода, закупоренные трубки пневматической и гидравлической систем, и части каркаса с силиконовым подобием мышц и стальной адаптацией под скелет.

      Моя челюсть отвисла. Натурально. До этого момента я не воспринимал собеседника всерьёз. Он казался мне одним из тех, с кем мне пришлось полежать в одном из отделений психиатрической помощи…

      – От меня устали и выбросили на помойку, – сказал пере-недочеловек, убирая то, что должно быть рукой, под тряпьё своей одежды.

      – Хм… – хмыкнул я от заполнивших голову мыслей. – Это так похоже на человека… выбрасывать на помойку то, что надоело…

      «Люди делятся на два типа».

      «Тех, кто выбрасывает надоевшие вещи и людей…»

      «И на тех, чья жизнь – коллекция дерьма из дерьма».

      Мой психоз попытался умничать, но