365 дней тоски. John Hall

разверзнутся небеса и вода, хлынувшая сверху, смоет не только мусор с канализационных решеток, но и остальную грязь, что сама выстроила лабиринт, в котором скопится жидкость и вдоль стен которого понесет мешки с костями.

      День четырнадцатый.

      Глаза открываются от резкой боли, которая идёт изнутри плечевого сустава. Это чувство подбрасывает, заставляя сесть на краю кровати и схватиться здоровой рукой за ту, которую разрывают изнутри. Стараюсь дышать медленно… это помогает бороться с внезапной болью.

      Справа, около кровати, стоит небольшая тумбочка. С неё дико, остервенело начинает орать будильник: «Это начало твоего рабочего дня!»

      – Доброго утра, – срывается с губ, и, спустя небольшую паузу, одно емкое выражение довершает сказанное.

      День пятнадцатый.

      Я встретил её, и тут же капелька холодного пота скользнула вниз, вдоль линии позвоночника, по горячей коже. Я увидел её глаза-бусинки, что вперились в меня и с жадностью разложили по производным. Я услышал её медленное приближение по тонкой нити, которую та старательно сплела вокруг моего уставшего, измученного тела. Я почувствовал, как руки с короткими и очень тонкими пальцами обвили меня и прижали к прохладному телу, и сердце в груди забилось сильнее. Сквозь страх я возопил:

      – «МАБ!»

      И тут же проснулся.

      – Не сегодня… – предплечье легко вошло в ямку переносицы, закрыв глаза. – Я сам решу, когда пойти с тобой… королева Фей.

      День шестнадцатый.

      Клац – клац – клац! Клац – клац – клац!

      Удары печатей по столешницам из ДСП наполняют восемь часов… Треть моего дня. Из оставшегося мне времени я скрупулёзно выторговываю часть на сон, часть на тупую, страшную своей обыденностью, бытовуху, и часть на то, чтобы заняться действительно интересными мне делами.

      В этом «Клац. Клац. Клац!» есть ещё одна, леденящая душу, черта – подавляющее большинство нас тратят треть своей жизни на существование и оставляют всего около часа, может, около двух часов, на жизнь.

      День семнадцатый.

      Суббота; темное, как ночь, холодное, облицованное серой дымкой утро. Свет автомобильных фар острыми лучами въедается в плотную смесь влажного воздуха и устремляется вперёд, под наклоном, вверх и вниз, ровными линиями, словно на рисунке ребёнка.

      Меня несёт вперёд длинный стальной ящик, наполненный разными, такими же, как и я, неспокойными душами, которые так же устремлены и ведомы импульсом «надо».

      «Неспокойные души – эссенция самого существа», – проскакивает глупая мысль.

      День восемнадцатый.

      – Я найду тебя… я просто обязан найти тебя! Я помню твой голос, помню, как ты звучишь, и это самое главное!

      – Уже спросил у всех друзей. Они сказали, что слышали тебя, твой голос, но не могут вспомнить, откуда ты появилась.

      – Прошло так много времени, но ты упорно отказываешься покинуть мои мысли… скажи, почему? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ОСТАВИТЬ МЕНЯ?! Почему ты заставляешь меня продолжать поиски?

      – Я