Запретные дали. Том 1. Алевтина Низовцева

или поздно, тебе все равно пришлось бы делать спленэктомию только уже в плановом порядочке, а так ты, можно сказать, отделался легким испугом. Omnia ad meliora (лат. Все к лучшему).

      «Строгая врачебная интеллигенция» улыбнулась и игриво взлохматила Себастьяну золоченные кудри. Себастьян по-прежнему не реагировал, лишь стоял и смотрел с озадаченным и крайне растерянным видом.

      – Да не переживай ты так о своей утрате! – махнул рукой Мартин, – Все ведь прошло гладко и без каких-либо печальных последствий.

      Себастьян стоял истуканом. Уперев руки в боки, «строгая врачебная интеллигенция» сердито застучала мыском туфли, как вдруг сменила холодную надменность на экспрессивную артистичность.

      – Подозреваю, – вкрадчивым шепотом начал Мартин, стремительно набирая обороты, – что все твои органы давно были в заговоре против этой довольно флегматичной особы, которая на последнем издыхании низвергала из себя реки крови, заливая тесное соседство внутреннего пространства. То еще представленьице было! От внезапного вторжения извне, сонный желудок поначалу опешил и напряженно сжался. Я его легонечко так в сторонку подвинул, иди, мол, не мешайся пока мест. Поджелудочная железа тут же замерла, видимо, поняв, что лучше не суетиться и не выдавать себя, пока творятся непонятные происшествия. Ободочная кишка в полной расслабленности пустила на самотек все свое упорное кашеварство… И лишь сердце тихонечко: «Тук-тук, тук-тук». В блаженной истоме пребывает! конечно, в коем веке такого роздыху дали!.. После устранения нежеланного квартиранта желудок сразу обрадовался – столько свободного места дали! А вот печени, наоборот, не повезло. Ей пришлось вкалывать за двоих без прибавки к жалованью и премиальных. Эта строптивая особа, так разгорячилась, что принялась вовсю выказывать свой характер, распаляя вокруг себя все тесное пространство, а заодно, поддавая парку своим соплеменникам. Однако пыл ее быстро поисчерпался в связи с удвоенной нагрузкой. Меж тем бурная радость желудка на пару с недовольством от внезапного соседства инородного происхождения, имя которому лигатуры, нарушили привычную обыденность маленького внутреннего мирка, который изъявлял свое недовольство в виде периодических болей, о которых, ты, кстати, тактично умалчивал самым наглым образом, заставляя меня, время от времени, играть в игру «Мартин, а угадай-ка, что я сейчас чувствую!». К счастью, моя весьма глубокая проницательность на пару с надежными лекарствами и щепетильным уходом быстро поставили все на свои места. В скором времени растревоженные органы, напрочь забыв о потери своего, как оказалось, совершенно бесполезного соплеменника, дружненько так скооперировались, разложили все по должным полочкам и начали себе преспокойненько работать в прежнем режиме. До сих пор они живут в мире и согласии. Ну, вот как-то так это и было.

      Смущенно пожав плечами, Мартин выжидающе посмотрел на Себастьяна, который, на данный момент, выражал полную отрешенность вперемешку с удивленным замешательством.

      Никогда в жизни Себастьян не слышал