В поисках солнца. Мария Берестова

подмышку, приподнял брови и побудил поторопиться с объяснениями:

      – Тэнь?

      Она нервно оглянулась на Дерека. Поведя плечом, он устало поинтересовался:

      – И что вы мне предлагаете, сударыня, врать самому или покрывать ваше враньё?

      Только тут до неё дошло, что своей просьбой она поставила его в крайне неловкое положение. Покраснев, она потупилась, бросила на брата мучительный взгляд через плечо, вздохнула, обернулась и всё-таки призналась:

      – Тэн, я… я хочу поступить в университет.

      Если тот и удивился, то виду не подал; лицо его осталось таким же холодным и невозмутимым, каким и было.

      – Вот как? – тем не менее, достаточно мягким тоном побудил он развить мысль, и тон этот ложно был истолкован Тэнь как добрый знак, поэтому она тут же радостно подхватила:

      – Да! Я мечтаю стать врачом, настоящим! Не как наши лекарки и акушерки, а чтобы…

      Договорить она не успела.

      Моргнув медленно и раздражённо, Райтэн уточнил:

      – Врачом?

      – Да, я…

      – Врачом! – он резко и порывисто взмахнул руками.

      Принесённая бумага отлетела в сторону; там её предусмотрительно поймал Дерек, который предпочёл не вмешиваться в семейные разборки и затихариться в уголку.

      Лицо Райтэна исказила помесь изумления и гнева.

      – Но ты не можешь стать врачом, Кайтэнь! – горячо возразил он.

      Она сделала пару шагов назад, подальше от него, и оперлась спиной о шкаф с книгами.

      – Но почему? – с обидой возразила она. – Ты думаешь, я так глупа?..

      Он резко взмахнул рукой, отметая этот аргумент, и, зло зашагав по кабинету, принялся объяснять свою позицию:

      – Но врачи, Тэнь! Это совершенно недопустимо! Благородным барышням, – смерил он её с ног до головы злым взглядом, – не пристало наблюдать… – он повертел рукой в воздухе, подбирая куртуазную форму, – обнажённость и прочее!

      Тэнь задохнулась от возмущения. Хуже аргумента он и привести не мог. Она бы простила ему опасения разгневать отца и даже сомнения в её уме; но заявить, что она не может быть врачом по той причине, что она девица!

      – Ну, знаешь ли! – она даже сделала пару резких шагов к нему, пылая гневом.

      Он остановился на развороте и обратил на неё острый пронзительный взгляд.

      Она не дрогнула, смело этот взгляд выдержала и тихо отметила:

      – Спасать жизни – это благородно. Вне зависимости от того, барышня ты или нет.

      Лицо его исказилось – большей степенью от недовольства неоспоримостью аргумента – и он привёл ещё более беспомощное и оскорбительное для неё возражение:

      – Но, Тэнь, кто тебя возьмёт замуж, если ты…

      Договорить он не сумел: выражение лица её стало самое зверское.

      – Ах вот как! – подпрыгнула на месте она. – Вот как! – резко взмахнула руками и подлетела к нему: – Ты, стало быть, считаешь, что я только на то и гожусь, чтобы всю жизнь ублажать какого-то идиота?!

      Она резко и зло толкнула его в грудь – не ожидая нападения, он не успел сгруппироваться и чуть не упал,