Любовница Иуды. А. Г. Гайсин

и мысленно обругал тех, кто так жестоко втянул его в эту неприличную затею: разве нельзя было, предугадав последствия, сотворить ему какую-нибудь другую плоть? Хотя бы иное лицо? Так нет: поручили дело каким-то бюрократам, а те в спешке или из соображений экономии вселили его дух в тело недавно погребенного сектанта, который к тому же по фактуре здорово смахивает на него, прошлого Иуду. Но может, это сделано не так случайно?

      – А к этой Ксении.…у меня что-то шевельнулось, – тихо произнес он вслух, с интересом поглядывая в окно на проплывавшие мимо дома, всё больше – бараки.

      – Вы хотите убедить меня, что ваше тело – не ваше?

      – Моё было, потяжелей. Да и шерсти побольше… Впрочем, Бог с ним, спасибо и за этот сосуд, – улыбнулся Иуда. – Но вы не ответили мне: что с Марией Залетновой? Бабура к вам обращался за помощью?

      – Сегодня утром звякнул. Отметился. В связи с вашим появлением. Разумеется, просигналил и в службу безопасности, – ответил Джигурда, изобразив на лице скуку. А Машу я видел в последний раз на другое утро после убийства Вениамина Кувшинникова. Она пришла ко мне домой, чтобы поплакаться. А может, и проститься…

      – У вас такие… отношения? – Иуда с неприязнью покосился на плешивую голову чиновника.

      – Она моя двоюродная сестра! – Джигурда осуждающе пошевелил бровями, между которыми прорезались глубокие вертикальные складки. – Маша рассказала жутковатую историю. Будто в девятом часу вечера позвонили в двери квартиры. Она посмотрела в дверной глазок – никого. Потом раздался повторный звонок. В соседней квартире тревожно залаяла собака. Маша прильнула к глазку, пригляделась повнимательней и смутно различила какое-то серое облачко или существо-призрак: оно издавало жалобный стон, словно умоляло впустить. Звонки продолжали раздаваться один за другим. Пьяный Бабура хотел открыть, но Маша не разрешила. Она перерезала провода звонка, и всё прекратилось.

      – Мистика какая-то, – поморщился Иуда.

      Машина затормозила возле громоздкого здания с лепными украшениями, расположенного в глубине ухоженного сада, окружённого металлической оградой.

      Встреча с губернатором Ферапонтовым

      Внутри здания пахло чистыми простынями, свежей ваксой и летучим холодноватым уютом, как и положено пахнуть хорошей спецгостинице. Мы имели счастье бывать здесь по делам газеты, и для нас тоже камертоном первоначального настроения служила матёрая пальма в самом центре вестибюля, широким зонтом раскинувшая свои ржаво-салатовые листья, похожие на перья страуса, который от страха сунул голову в дубовую кадушку с землей и выставил наружу хвостатый зад. От этой пальмы заструилась ласковая волна и в душу Иуды. Повеяло на него жаром полуденной пустыни, терпкой пылью паломнических дорог, ведущих в Иерусалим. Он подошёл к широкой кадушке, схваченной стальным обручем, погладил мохнатую кору ствола, потрогал вялые резиновые листья