Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1. Александр Дюма

встречались с глазами короля. Офицер знал их выражение и читал затаенную в них мысль; едва взглянув на Людовика XIV, он прочел на лице его все, что происходило в его душе, понял томившую его скуку, его робкое желание уйти и почувствовал, что надо оказать королю услугу, хотя он и не просит ее, даже против его воли. Смело, как будто командуя отрядом кавалерии во время сражения, офицер громко приказал:

      – Конвой его величества!

      Слова его произвели действие громового удара и заглушили оркестр, хор, разговоры и шум шагов; кардинал и королева удивленно взглянули на короля.

      Людовик XIV побледнел, но, увидев, что офицер мушкетеров угадал его мысль и выразил ее в отданном приказе, решительно встал и направился к двери.

      – Вы уходите, сын мой? – спросила королева, в то время как Мазарини спрашивал короля только взглядом, который мог бы показаться ласковым, если бы не был так проницателен.

      – Да, ваше величество, – отвечал Людовик XIV, – я чувствую усталость и, кроме того, собираюсь сегодня вечером писать.

      Улыбка промелькнула на губах министра; он отпустил короля, кивнув головой.

      Герцог и герцогиня поспешили отдать приказания служителям, которые тотчас явились.

      Король поклонился и прошел через залу к дверям.

      У дверей двадцать мушкетеров, построенные в две шеренги, ожидали его величество. В конце шеренги стоял офицер, бесстрастный, с обнаженной шпагой.

      Король прошел, и толпа поднялась на цыпочки, чтобы еще раз увидеть его.

      Первые десять мушкетеров, отстраняя толпу в передней и на ступеньках лестницы, расчищали путь королю. Другой десяток окружил его величество и герцога, который пожелал проводить короля. Сзади шли слуги. Этот небольшой кортеж следовал с королем до отведенных ему покоев.

      Эти самые покои занимал Генрих III, когда жил в Блуаском замке.

      Герцог отдал приказание. Мушкетеры, под предводительством офицера, вошли в узкий коридор, который вел из одного флигеля замка в другой.

      Вход в коридор был из маленькой квадратной передней, темной даже в самые солнечные дни.

      Герцог остановил Людовика XIV.

      – Вы проходите, государь, – сказал он, – по тому самому месту, где герцог Гиз получил первый удар кинжалом.

      Король, мало знакомый с историей, слышал об этом событии, но не знал никаких подробностей.

      – А! – прошептал он, вздрогнув, и остановился. Шедшие впереди и позади него тоже остановились.

      – Герцог Гиз, – продолжал Гастон Орлеанский, – стоял почти на том месте, где сейчас стою я; он шел в том же направлении, как вы; господин де Луань стоял там, где стоит лейтенант ваших мушкетеров. Господин де Сен-Малин и свита его величества были позади и вокруг него. Тут-то и поразили его.

      Король повернулся к своему офицеру и увидел тень, скользнувшую по его мужественному и смелому лицу.

      – Да, в спину, – проговорил лейтенант с жестом величайшего презрения.

      И он хотел двинуться дальше, как будто ему