Гребень из рога единорога. Андрей Андреевич Вознин

Вообще ничего не понимаю из намёков этой парочки, неожиданно заделавшейся конспирологами.

      – Какого-какого, – раздражаются сапоги моей непонятливости, – Женского, конечно. И Аспид с нами согласен.

      – Да, – коротко подтверждает тот отсылку на его экспертное мнение.

      И тут я задумываюсь… Но лишь на некоторое время.

      – А-а-а, прогон. Вы его лицо-то видели? Какое же оно женское. Оно всё в синяках. Не морочьте мне голову. И не мешайте спать… Идиоты.

      Закрываю глаза и быстро засыпаю. Правда, как оказалось, с идиотами я слегка поспешил…

      Поутру, вспомнив ночной разговор, я подзываю слугу.

      – Кхм-м, Арад, слушай…

      Тот внимает и готов исполнить любую прихоть господина. Я же немного тушуюсь – всё-таки не часто приходится удостоверять принадлежность мужчины к женскому сословию.

      – Ты – женщина?

      Подкрашенные синяками глаза слуги распахиваются дальше некуда, и в них я вижу отражение своей глуповатой физиономии. Да-а, уж…

      – Конечно, нет! – начинает возмущаться Арад.

      И я верю в его искренность.

      – Ну, что? – самодовольно спрашиваю у сапог.

      – Это ещё ни о чём не говорит… – сконфузившись, тихо отвечают те.

      – Так они и вправду разговаривают! – тут уже поражается Арад.

      – Конечно. А чему тут удивляться? Никогда не видел говорящей обувки? – обижаются сапоги.

      – Нет. Никогда.

      – Так у нас ещё и пояс разговаривает, – по-свойски просвещают они слугу.

      – Да, – коротко подтверждает неразговорчивый Аспид.

      – И пояс!? – Удивлению Арада кажется нет предела.

      И я начинаю беспокоиться за психическое здоровье своего слуги. Столько поразительных открытий с утра да по раньше.

      Вдруг впереди у края дороги раздаётся громкий треск кустов.

      – Медведь! – тут же забыв о разговаривающих сапогах, испуганно восклицает Арад.

      – Дикий кабан! – забыв о слуге, радостно кричат сапоги.

      – Да! – немногословно присоединяется к безумному хору Аспид.

      И только я молчу и сохраняю выдержку, но на всякий случай достаю тесак. От медведя, конечно, вряд ли поможет, но с кабаном, наверное, справлюсь.

      Кусты нещадно трещат, мои вещи и слуга орут, я жду страшного… Наконец ветви кустов раздвигаются, и появляется испуганная морда осла.

      – Ой! – как-то по-бабски восклицает Арад.

      – Ой, – совсем по-человечески повторяет за ним осёл.

      – Ой! – вторят сапоги. – Он разговаривает!

      – Они разговаривают! – ревёт осёл.

      – Да! – не отстаёт в общем безумии Аспид.

      – Харэ-е! – ору уже на всех вместе взятых я. – Что за сумасшедший дом!?

      И все замолкают.

      Осёл деловито выбирается из кустов и, подойдя к Араду, здоровается:

      – Приветствую тебя, Дариада.

      – Пиф? – Арад, словно увидав перед собою призрак, смотрит на осла открыв рот.

      – Мы же говорили! – радостно голосят сапоги.

      – Да! –