Когда снега накроют Лимпопо. Евгения Райнеш

Возможно, она намеренно открыла клетку со львом, когда жертва оказалась рядом.

      Я, кажется, охнул. Или простонал. Не уверен точно, так как был ошарашен настолько, насколько вообще можно себе представить. Уже одно только упоминание о летавице выдавало в нем совсем непростого человека. И… Человека ли?

      – Дышите! – скомандовал… как его?.. Гаевский. – И не удивляйтесь. Наша служба как раз и занимается… гм… сущностями. Мы их называем пристальцами. И летавицы относятся к сфере нашего внимания. Так же как звонцы, наруги, потворы и многие другие.

      В моей голове развернулось четырехполосное шоссе, по которому параллельно и навстречу друг другу помчались совершенно разные мысли. Одновременно.

      С одной стороны, я пытался переварить информацию, что, кроме Тави, в природе есть еще какие-то необычные существа. Она несколько раз вскользь упоминала о родственницах, с которыми у нее складывались очень запутанные отношения, но я не вникал в женские мелочные разборки. Никогда не видел каких-то еще летавиц, Тави для меня была единственной и неповторимой. А навстречу этим мыслям неслись…

      – Впрочем, – продолжил незваный гость, – забивать голову вам не буду, ситуация очень серьезная. Когда вы ее последний раз видели? Вашу летавицу.

      В моей голове выстраивалась проклятая логическая цепочка: лев, которого дразнил Чеб, загрыз Митрича, который надрал Чебу уши. Перед глазами так и стоял злой огонек, блеснувший во взгляде Тави, когда я рассказал ей об этом. Летавицу не очень заботило самочувствие ее сына, но унижение, нанесенное роду через дерганье за уши, она восприняла очень…гм… болезненно.

      С запозданием вспомнил, что уши летавицы всегда прячут под волосами и никогда и никому не позволяют к ним прикасаться.

      – Вчера… – растерянно произнес я. – Я видел Тави вчера ночью. И… Какие у вас основания…

      – Она была во время убийства в районе зоопарка, – сказал управник. – Ее видели.

      – Черт, – сказал я. – Но это не доказательства вины. Совсем не доказательство. Вы же видите, мы живём совсем рядом. Она могла просто возвращаться от…

      Меня озарило.

      – В ту самую ночь, когда погиб Ми… Дмитрий Литвинов, тот самый ветеринар из «Лимпопо», Тави была здесь.

      – Всю ночь?

      – Час, наверное, – признался я. – Может, полтора. Но поверьте, если бы она совершила что-то такое ужасное, я бы знал. Разве она способна…

      Кого пытаюсь обмануть? Этот Гай Юлий прекрасно разбирался в психологии существ, которых он назвал… Скитальцами? Нет, кажется что-то другое, хоть и похожее.

      – С точки зрения летавицы, открыть клетку со львом может казаться очень хорошим поступком. Или мелочью, недостойной внимания. Вы прекрасно знаете: в голове у летавицы может твориться все, что угодно, и ни одна из ее мыслей не будет понятна вам до конца.

      – Да, – я улыбнулся, помимо своей воли. – Это точно. Но каким образом вы собираетесь выяснить у нее то, что вам нужно?

      – Вы не понимаете… Не выяснить, а допросить.

      Я уставился на управника с немым вопросом.

      – И