Когда снега накроют Лимпопо. Евгения Райнеш

и причина, по которой Лимпопо с самого первого дня казался мне каким-то особенным, отличным от всех тех зоопарков, что я видел до сих пор.

      – И клетки…

      – Все оборудование, – кивнула Лиза. – Дорогущие вольеры, утварь вплоть до мелочевки типа мисок для кормления – эксклюзивная, целая лечебница с хирургическим блоком, оборудованная по самому последнему слову ветеринарной науки… Да чего там далеко ходить: покойный Литвинов тоже перешел «по наследству» в городской зоопарк.

      – Литвинов?! – удивился я.

      Митрич никогда не рассказывал о столь выдающемся факте своей биографии.

      – Он работал у Оленева в зверинце. Ветеринарная клиника заполнялась по его запросам. На зверей бывший губернатор не скупился…

      – Вот же черт, – тихо сказал я.

      Ситуация мне нравилась все меньше, хотя утром, после визита Гаевского, думал, что хуже быть не может. Теперь же каким-то десятым или уже двадцатым чувством ощущал надвигающуюся бурю. Причем ледяную, и в это в конце мая. По спине бежал предвестник все более неприятных событий – жуткий холодок.

      – Кажется, эта история и в самом деле странная, – я поторопился сказать что-то еще, так как Лиза вдруг принялась на меня смотреть с внимательным подозрением.

      – Но тебя… – она покачала головой, не отрывая напряженного взгляда. – Захар… Почему тебя так тревожит эта история? СЛИШКОМ ЛИЧНО тревожит?

      Кажется, я и в самом деле перестал держать лицо.

      – Это ты позвала поговорить, – пожал плечами. – С чего вдруг перекидываешь свою озабоченность на меня?

      – Прости, мне показалось…

      Встал.

      – Лиз, нам, и правда, пора домой…

      Я не собирался говорить с Лизой о Тави, и о том, что меня и в самом деле тревожило. Несмотря на наши довольно доверительные отношения. Она была права: это СЛИШКОМ ЛИЧНОЕ.

      Глава пятая. Моя вечная беспечная любовь

      Лето, в которое был зачат Чеб, мы с Тави провели на даче у моего друга.

      Сергей, несколько похабно улыбаясь, передал мне ключ со словами:

      – Хорошего отдыха.

      Я проглотил его неуместный для моего светлого, всепоглощающего чувства сарказм. Этот ключ был мне нужен как воздух.

      Тави наотрез отказывалась поселиться в моей квартире и не желала знакомиться ни с кем из окружающих меня людей. Любое упоминание о городе или дружеской вечеринке воспринимала в штыки. Ну, как в штыки… Нежная сила – это полностью подходило для летавицы. Она не говорила «нет», просто обворожительно улыбалась и исчезала. До тех пор, пока я не оставался один.

      – Почему ты пропала? – спрашивал я Тави. – Тебя все так ждали, чтобы познакомиться…

      – Неужели? – летавица вскидывала прекрасные глаза, в которых через край плескалось недоумение. – Милый, у меня возникли срочные дела.

      Точно так же она вела себя всякий раз, когда я пытался зазвать ее хотя бы в гости.

      Наши встречи становились обременительными. Трястись в электричке, потом несколько километров пешком до поляны,