Нигредо. Книга II. Виктор Доминик Венцель

хрустальный шар ярко вырисовывались на иссиня-черном фоне. Лоренц старательно вслушивался в тишину, стараясь найти какие-то новые звуки, но так ничего и не разобрал. Тишина, как тишина. Только где-то на заднем фоне, вместо классической музыки раздался отдаленный вой ветра, будто тот бесновался в далекой комнате старинного особняка. Минутой позже послышался скрип половиц, где-то затрещали ступени. Не убедительно. Вовсе.

      Ступени. Деревянные. В высокотехнологичном модуле. И как это должно его напугать? Господи, ну и скукотища. Кто-то из резидентов закашлялся, кто-то протяжно зевнул, кто-то заерзал на кресле, явно устав держать за руку соседа.

      Лоренц взглянул на Николаса, потом на Корнелиуса, затем перевел взгляд на Николь. Выражение их лиц безмятежное, глаза закрыты. Что же, может, так и правда, проще воспринимать информацию. Все еще скептически морщась, Лоренц откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, попытался расслабиться. Что бы там не затевал МолоХ, ничего более страшного, чем самоубийство Вальтера, Лоренц уже никогда не увидит. А все полтергейсты, призраки, обозленные души и неупокоенные тела хороши в комнатах страха, что бы пугать детей и зарабатывать на их родителях.

      И все же, какое чудесное освещение комнаты. Ненавязчивое, приглушенное, легкое. Будто созданное для релаксации. Восемь свечей в механической комнате. Само по себе звучит, как название для рассказа.

      Тихий шорох шагов. Он возник где-то вдали, напоминая шум прибоя. Накатывался пенными волнами на грани подсознания – слишком тихий, что бы слух воспринял его. Где-то вдали, за каменными массивами стен часы отбивали полночь. Что же, стоит признать, что эта комната хорошо оснащена акустической системой – звук объемный, яркий, насыщенный почти живой. Еще немного, и Лоренц поверит, что кто-то приближается к нему со спины. Конечно, это только запись, но она немного действует на нервы.

      Затрещали дверные косяки, оглушительно ударил гром, порыв ветра пронесся по комнате, ударив в лицо. Никто из собравшихся за столом не пошевелился. Может быть, потому что придерживались правил игры, а может быть потому…

      «Потому что никто этого не слышит кроме меня, – осознал Лоренц внезапно, – Каждый видит и слышит здесь только свое»

      Где-то со звоном упала и раскололась хрустальная ваза. Лоренц отчетливо разобрал плеск воды и шелест сухих цветов, вывернутых на пол. Итак, это уже интереснее. Кажется, очередное выступление «МолоХа» начинает набирать обороты. Звук шагов стал ближе и объемнее. Что бы не пряталось в темноте, теперь Лоренц явственно ощущал чье-то присутствие. Нет-нет, это не бездушный механизм. Нечто голодное, озлобленное и… живое? Чушь какая. Просто комната хочет, что бы он так думал. На то и придуман многофункциональный подвижный комплекс, способный убедить пациента в чем угодно. Скорее всего, за спиной, конечно же, никого нет. Максимум, сотрудник «МолоХа» в нелепом костюме. Психиатр в белом халате. Или чудовище с оскаленными клыками. Или мертвый Вальтер пошатывается возле него с кривой усмешкой