Плохие мальчики не влюбляются. Эля Пылаева

Подставил, оставив меня без телефона. Прячусь в тень, наблюдая как он выходит из дома. Поднимает лицо, ловя ладонью мелкие капельки мороси. Надевает капюшон и уходит в гараж.

      Поднимаю глаза. Балкон приоткрыт. Была я у тебя, значит, да?

      ***

      Рафаэль

      Уже к утру возвращаюсь домой. Открыв с пульта одну из трёх штор в гараже тихо заезжаю внутрь. Кидаю сонному охраннику ключи.

      – Лех, протри её немного, чтобы без палева.

      – Да она в грязи вся!

      – Да? – отклоняюсь, оглядывая тачку.

      Низ и правда весь уляпан.

      – Выгони тогда машину деда на улицу, чтобы он в гараж не заходил. А как уедет, эту на мойку.

      Вкладываю в его нагрудный карман купюру. Это за то, что покрывает меня.

      – Сделаем! – с энтузиазмом.

      Дед меня распнëт, если узнаёт, что я катаюсь с правами брата.

      Смотрю на часы. Он очень рано встает. Через час примерно будет на ногах. Тихо поднимаюсь по лестнице, захожу в комнату. Балконная дверь нараспашку, холодно, жуть. Я же совсем немного приоткрыл. Закрываю её, щелкаю рубильником, включая свет.

      Подхожу к зеркальному шкафу, синяк фиолетовым ореолом выплыл за пределы пластыря. Овал лица немного деформировался от отека. Боль стала тупее, но распространилась на пол лица.

      Проснется Серафима, попрошу какое-нибудь её чудодейственное средство.

      Взгляд мой неожиданно ловит что-то непривычное. Я не сразу понимаю – что. Перевожу его на отражение моей дизайнерской стены со встроенной туда объёмной скульптурой скрипки.

      Подумав, что наглючило, зажмуриваюсь. Распахиваю глаза, оборачиваюсь. Вдоль всей стены за кроватью, прямо поверх скульптуры: " А здесь была я! Правда?"

      В моих ушах начинает звенеть. Не веря своим глазам, подхожу ближе, веду пальцами по гипсу, впитавшему темно-фиолетовую краску.

      "Правда? " Немного не вошла. Поэтому буква "а" и вопросительный знак ярчат на бежевой шторе.  А буква "д" на охренительно дорогом футляре моей скрипки, которая стоит в углу, на постаменте. Футляр был открыт. Но вандалка, судя по всему, не рискнула оставить росчерк на самом инструменте и закрыла его, перед тем как оставить автограф.

      Шокированно и тупо ещё раз читаю фиолетовую надпись. В цвет синяку выбирала, зараза? Как она сюда попала?! Балкон…

      В бешенстве пинаю футбольный мяч, выкатившийся из под кровати. И немного неудачно мажу, попадая не в центр, а ниже. Закручиваясь, он подлетает выше. Отбивается от лепнины на стене, меняя ещё сильнее траекторию.

      – Черт! – выставляю локоть, чтобы защитить лицо.

      Но мой же кулак от удара мяча по руке, прилетает мне ровнëхонько по ссадине.

      – Аааа!!!! – в глазах вспышка, закрываю ладонями лицо. – Царëва!

      Конец тебе… Вот теперь – бойся!

      В ярости швыряю на пол сорванную куртку. В крутышку решила поиграть? Я тебе поиграю.

      Подгоняемый болью слетаю с лестницы вниз, чуть не сбив с ног только что проснувшуюся Серафиму.

      – Рафи! – хватается она за сердце. – Что случилось, мой мальчик??

      Натягиваю