Friedrich. Егор Александрович Киселев

мы-то с Катей познакомились не сразу. И если бы Колесников, который в нее сильно влюбился, не поднял шумихи и не стал бы рассказывать о ней Алексею, твоему отцу, может быть он и не обратил бы на нее никакого внимания. – Я помолчал несколько секунд. – А с другой стороны, все основные события этой истории проходили вне нашей досягаемости, в решающий момент мы никаким образом повлиять на ситуацию не могли.

      – Все так запутанно, – выдохнул в сторону Матвей.

      – Да нет, тут в другом дело. – Я запнулся. – Все было просто и ясно, это я путано объясняю. Дело в том, что тот сценарий, который в результате и реализовался, был, как бы это выразить – нашим общим кошмаром. Он, как и любой кошмар, был до боли логичным, но при этом целиком и полностью был случаен и зависел от таких обстоятельств, которые никто не мог бы предугадать. Мы могли представить, что Алексей подкатит к твоей маме, но этого, согласись, мало. А вот ее ответ мог быть любым, ее реакции мы и не могли предугадать. Причем, степеней свободы тут может быть совершенное множество.

      – Чего же вы тогда боялись?

      – Видишь ли, Пинегин не просто так пользовался успехом у женщин: он был страшнейший ловелас. В его лице реализовались, наверное, все возможные стереотипы: он был умен, образован, общителен, воспитан и современен что ли. Сложно выразить, в общем, он был впереди планеты всей: все знал, всем интересовался. И дело не в моде, я бы сказал, дело было в перспективе. Он обладал удивительным чутьем на идеи и задумки, которым было суждено выстрелить. И подключался к любым проектам, если считал, что через какое-то время они станут популярными. Большей частью так оно и происходило, а о провалах, конечно, никто и не знал. Впрочем, была у него и еще одна странность, которая существенно помогала ему в амурных делах: он постоянно опекал первокурсниц. Более того, он был, наверное, единственным старшекурсником, которому было о чем с ними разговаривать – он понимал, что им интересно.

      – А вы – нет?

      – Мы – нет. Мы учились в период технической революции и бурного развития всех этих новомодных гаджетов. Так получилось, что мы были в числе последних счастливчиков, которые учились без интернета: на первых курсах его не было, а потом и не было в нем никакой надобности. Широкое распространение все эти технологии получили к нашему выпуску, впрочем, может быть, так обстояло дело и потому, что лично я вырос в маленьком городке, где о таких вещах и слыхом не слыхивали. В любом случае, мы смотрели на все это засилье дорогих игрушек сквозь пальцы. А твой отец был, что называется, в теме. А вообще, я не слишком силен в психологии, но, думается мне, у него были причины ухаживать за первокурсницами. По университету, конечно, ходили слухи, что где-то там у него была несчастная любовь всей жизни, но кроме откровенных старожил, вечно пьяных его однокурсников, никто о ней не знал. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что твой отец своими успехами особенно и не хвалился.

      – Особенно?

      – Ну,